Вольный Дон

Слово прозвучало и повисло в воздухе. Тишина надавила на химородников, которые задумались и, прерывая гнетущее недоброе молчание, полковник спросил:

– Почему так думаешь?

– Скопин человек богомольный, умеет читать и писать, знает все службы и церковные порядки, и ведет себя как священник. Однако всем кто его спрашивал о прошлом, пономарь говорил, что он безграмотный крестьянин из-под Тамбова. При этом Скопин находится в превосходной физической форме, знает тонкости шпионской работы, постоянно проверяется на наличие слежки и является неплохим бойцом, недавно в одиночку трех пьяных гультяев из церкви выбросил. А главное – я эту породу поганую за версту чую. Точно вам говорю – он инквизитор.

– Если это твое мнение, значит, так оно и есть.

– Что с этим охотником сделаем?

Старый бунтарь крепко задумался, постучал пальцами по столешнице и принял решение:

– Надо его брать. Скопин не обычный шпион или убийца, за которым можно проследить и установить его контакты. И, зная подготовку инквизиторов, могу сказать, что вскоре он почует слежку и сорвется.

– Тогда мы навестим его?

– Да, как только закончим разговор, сразу к нему в гости и сходите. И сделайте все так, как я вас учил.

– Мы помним.

– Отлично! – Лоскут посмотрел на следующего своего воспитанника, Тараса Петрова, и обратился к нему: – Рерик, как съездил?

– Неплохо. На Кагальнике нашел хутор, там раньше Василий Поздеев проживал. Место хорошее, тихое и спокойное, жителей почти нет, после смерти хозяина разъехались, и для наших целей оно подходит как нельзя лучше.

– А что с молодежью?

– За этот год обнаружено девять человек. С родителями, у кого они имеются, все обговорено, и для людей со стороны, мальчишки и девчонки будут проходить обучение в Тайной Канцелярии. Переселение начнем в январе.

– Хорошая работа, Рерик. Будь осторожен и смотри в оба. Инквизитор, наверняка, не один, и если враги узнают о поселении, где мы будем готовить себе смену, они уничтожат его без всякой жалости и раздумий.

– Понимаю, наставник.

Полковник почесал гладко выбритый подбородок и обратился к третьему человеку за столом:

– Ратай, что по твоему направлению?

– Людей не хватает, – произнес отвечающий за безопасность войскового атамана и высших чинов Войска Донского химородник.

– Проблемы возникают?

– Две. Первая, конечно же, охрана Кондрата. Уровень подготовки казаков конвойной сотни повышается, и они начинают видеть в моих людях соперников.

– Докажи им, что они ошибаются и продолжай работу. Что еще?

– Лют.

– А с ним, что не так?

Ерема Гриднев, для близких людей Ратай, улыбнулся.

– Он слишком быстрый и непредсказуемый. Мы за ним не поспеваем. С утра он в Черкасске, в полдень уже за городом, вместе с рабочими в глине вымазывается, а к ночи в Богатом Ключе.

– Где Лют сейчас?

– Неожиданно для всех, вместе с Корчагой, выехал в сторону Бахмута.

– Людей за ним послал?

– Двоих, самых лучших, но вряд ли они его догонят.

– Это ничего, Лют казак взрослый, сам с любой неприятностью справится. Можно было бы и снять наружное наблюдение, но порядок есть порядок, и порой наши люди видят то, что он сам не замечает. – Полковник хлопнул в ладоши. – На этом все, жду вас в подвале через полчаса с живым инквизитором. Вперед!

* * *

Инквизитор Никандр Скопин в это время находился в Черкасской церкви. Он стоял на коленях перед иконой Иисуса Христа, смотрел в печальные глаза своего бога и молился. Его губы шептали молитву Пресвятой Троице, а разум тем временем искал выход из сложившейся ситуации.

Сегодня утром Никандр заметил за собой слежку. Он был профессионалом, его многому учили, и как только вблизи появились люди, которые проявили к нему скрытый интерес, инквизитор понял, что провалил порученную ему архимандритом Пафнутием миссию. Ему не удалось закрепиться в Черкасске на постоянной основе, и на то, чтобы покинуть донскую столицу у него не оставалось времени. Слишком поздно он вычислил агентов Тайной Канцелярии, и теперь ему оставалось только погибнуть в бою с отродьями тьмы, с теми, в ком гуляет поганая кровь древних чародеев и колдунов. И пусть он уже не сможет послужить истинной вере, но его братья во Христе сделают, что должны, и уже через три-четыре дня нанесут свой первый удар и уничтожат первого донского колдуна, сына войскового атамана, Никифора Булавина. Ему же остается только верить в успех воспитанников Свято-Даниловского монастыря и готовиться к смерти. Но перед тем как покинуть церковь, незыблемую твердыню, в которую нет хода темным силам, он произнесет свое последнее слово к Господу.

– Пресвятая Троица, помилуй нас; Господи, очисти грехи наши; Владыко, прости беззакония наши; Святый, посети и исцели немощи наши, имени твоего ради. Господи помилуй! Господи помилуй! Господи помилуй! Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу, и ныне и присно, и вовеки веков. Аминь!

– Закончил?