Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

Тарасов хотел спросить, «почему», но в ребус в голове уже сложился. Взаимоотношения между обитателями части и деревенскими были натянутые. Как всегда — из-за баб. Заветной мечтой всех деревенских девок было выбраться из деревни в город. И собранные со всех краев «Необъятной», солдатики, которые могли забрать свою зазнобу хотя бы в райцентр, а, если повезет, то в Самару, Питер или, чем черт не шутит, Москву, виделись им идеальным «транспортом» из опостылевшей глуши. Тем более, что, измученные воздержанием молодые организмы к внешним данным и внутреннему миру были не особо привередливы, так что, если у кандидатки есть полный комплект конечностей, и, в детстве, лицо трактором не переехали — норм.

В качестве запасного плана был «залет» с последующим выставлением незадачливого сластолюбца на алименты, составлявшие солидную, по деревенским меркам, сумму. Солдат — не дальнобойщик, о котором, будущая мать одиночка, знала, в лучшем случае, какого цвета была фура и её номера. На солдата-же в части личное дело со всеми паспортными данными хранится, так что не убежит. Делегации из возмущенных родителей и пузатой дочки на КПП были делом обычным.

Но, само собой, такое положение дел категорически не устраивало деревенских парней, не желавших делиться женским вниманием с военными и, периодически, пытавшиеся делать замечания в физической форме. Драки в формате — стенка-на-стенку между двумя сторонами конфликта случались регулярно, причем, частенько, с участием офицеров и прапорщиков. Комбат пытался что-то с этим сделать, но ровно до того момента, когда ему разбили стекло в служебной машине, пока он был на почте. Это было личное оскорбление, которое требовало сатисфакции и, во время следующих выходных в сельский клуб, сперва, завалился отряд провокаторов из наиболее физически подготовленных старослужащих, одним фактом своего присутствия спровоцировавших драку. А, когда, получив по соплям, деревенская гопота, собрав группу поддержки, обложила клуб, прибыл карательный отряд, возглавляемый Комбатом лично. Последовавший за этим грандиозный махач еще раз доказал превосходство спаянных дисциплиной и единым командованием подразделений над более многочисленным, но разрозненным противником.

Бухарметов-же, в этом эпическом противостоянии, оказывался меж двух огней. Кроме того, солдаты, большинство из которых поехали в места, отстоящие от родного дома на расстояние, которое при СССР обозначали как: «Два строевых шага по карте Советского союза», относились к тем, кому повезло служить рядом с домом, с плохо скрываемой завистью. А зависть, вкупе с юношеским максимализмом, мудрые решения подсказывает редко. Так что, повод скрывать, что он местный, у Бухарметова был более чем веский.

Но и попросить у родителей его не навещать, а, тем более, объяснить почему, он тоже не мог. Выкинуть мамины пирожки рука тоже не поднялась. Нести же в казарму — палево. Тарасов не один такой умный. Быстро поймут, что к чему. Поразмыслив, над этим, Старшина согласно кивнул.

— Понимаю… Не ссы, не сдам. Дуй в располагу. Если что — скажешь, что я вызывал. Передачку для меня забирал. Кто, как почему — не в курсе. Будут спрашивать — я подтвержу. Чеши…

Бухарметов, благодарно кивнув, умчался. Проводив его взглядом, Тарасов сочно хлопнул себя по лбу. Идеальный же был момент, чтобы расспросить от том, как он может быть с этой штукой связан. Поругав себя за то, что отвлекся на пирожки, Старшина потопал в дежурку. Дневальный, учуяв запах, постарался не подать виду, но слюна капала как у бульдога.

— Чего жалом водишь?

— Никак нет… Ничего…

— Обедал?

— Да.

— Значит сытый.

— Так точно…

— Ничему тя жизнь не учит, я смотрю… — налив чаю, Тарасов откусил пирожок, — Сказал бы что голоден — я бы поделился. А раз сытый…

Дневальный сочно сглотнул.

— Да ладно — на… Терпеть не могу, когда в рот смотрят. И со вторым, когда придет, поделишься. Это тебе — это ему. Не дай бог сожрешь…

***

Назначенный в «почетный караул» дневальный, увидел тяжело переваливающегося после сытного обеда Зампотыла, предупредил Тарасова. Тот уже не спал, но все равно оценил рвение и, дав подчиненным командурастворится на просторах автопарка, имитируя кипучую деятельность, пошел встречать проверку. Войдя в дежурку, Зампотыл потянул носом, проверяя не пахнет ли перегаром — праздничный наряд чреват злоупотреблениями прям на месте несения службы, но учуял только запах пирожков.

— То-то я смотрю, на обед не явились…

— Угостить, товарищ майор?

Зампотыл задумчиво посмотрел на потрескивающие под напором живота пуговицы и еще раз втянул носом запах.

— Грех отказываться. Потом, в штабе, с чаем съем.

Тарасов жестом пригласил его в диспетчерскую. Войдя, Зампотыл огляделся, узрел видеодвойку и хмыкнул.

— Курчаво службу несете, товарищ прапощик.

— Да вот… — Тарасов снова, мысленно, влепил себе оплеуху, что не убрал, хотя знал же.

— Ладно. Телевизор — фиг с ним. Ты, главное, не пей.

— Привычки такой не имею.

— Все не имеют, а пьют… Слышал, ты тут на три дня, безвылазно?

— Да че мне? Семьи нет, гулять не с кем…