Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

Старшина проверил свою догадку присев и взяв одну из книг. Да — взломщик сидел тут, брал, читал или пролистывал и откладывал в сторону. Искал библиографические редкости? Чушь какая… А если не это, тогда что? Ломая голову над этой загадкой, Тарасов пошел дальше. Спальня… Ничего ценного тут не было, однако, незваный гость зачем-то разворошил кровать. Кроме того, там был старый письменный стол, где отец хранил инструменты. Все ящики были выдвинуты, сверху лежала одна из книг и выложенные в ряд оселки для заточки ножей. И немного пыли от них как на столешнице, так и под ней. Взломщик что-то затачивал, читая «Капитан Сорвиголова» Буссенара?

Все еще ничего не понимая, Старшина прошел на кухню. Кружка с заваренным в ней чаем. Чашка. Его чашка, которую мать всегда ставила именно ему. Нож. Половинка хлеба и крошки. Хлеб свежий. В мусорном ведре, которое точно было пустое, валялась оболочка от колбасы. Достав её, Тарасов посмотрел на срок годности. Тоже свежая.

- Это милиционеры оставили? - спросил он у соседки.

- Не! Этим точно есть было некогда. Я у них над душой стояла все время!

Мозг кольнула догадка и Старшина, пройдя в ванную, пощупал шторку душа. Мокрая. Как и мочалка. Учитывая, как давно он тут был последний раз…

- Валентина Афанасьевна — а вы, когда его заметили..? Взломщика того? Он заходил, или выходил?

- Заходил…

- Точно?

- Ну он лицом к двери стоял и делал там чего-то… Хотя… Потом он вниз побежал… Значит выходил. А что?

- Вы говорите, что милиционеры не ели, я тут никакой еды тоже не держал. Значит, это он тут чаевничал. А еще, судя по всему, книги почитывал и душ принимал. И кровать разобрана…

- Вот наглец-то!

- Да. Но это объясняет, почему он ничего не украл.

- Не украл?

- Ну я еще подробно не смотрел, но кольца родительские на месте, остальные вещи — тоже. Возможно, он забрался сюда просто потому, что ему жить было негде?

- Ох ты батюшки… То есть не обокрали тебя?

- Да вы-ж сами сказали — что у нас брать?

- Ну и слава богу… Ну и хорошо... А то я то перепугалась!

- Спасибо вам за бдительность…

- Ну я, тогда, пойду… Ты, если что, надолго?

- Меня до выходных отпустили. Сейчас порядок наведу, завтра схожу в милицию, обрадую их, что можно дело закрывать и обратно — службу тащить.

- Молодец, Васенька, хороший ты человек… Ответственный. Побольше бы таких. А то одно ворье да алкота кругом…

Баба Валя, дошаркала до своей квартиры, закрыла дверь и через неё, до вежливо провожавшего старушку Тарасова, донеслось жужание номеронабирателя. Минут через двадцать о странном взломщике, который забирается в пустые квартиры переночевать, будет знать весь район. СамСтаршина вернулся к себе и начал убираться. Протер полы, убрал со стола, скинул в стирку белье с кровати и начал расставлять обратно в шкаф вынутые книги. Идея о том, что взломщик влез не в поисках ценностей, а просто чтобы поспать и помыться, была успокаивающе логичной. Он-то ломал голову, что могло понадобится в небогатой квартире, где никто не живет? А ответ простой — сама квартира. Вот все и решилось, вот теперь все ясно.

Под руку подвернулась стопка «Науки и Жизни»… Словно окно в другой мир. Мир преисполненный оптимизма, света и торжества разума. Сколько всего продали и раздали, переезжая на новое место, а это отец потащил с собой в другую уже страну. Самодельные книги, сделанные из выпусков «Роман-Газеты» - это уже матери. И она их тоже бросить не смогла. Технические справочники, вязание, шикарный сборник классической литературы, сказки на украинском, самоучитель игры на баяне. Баяне? Тарасов удивленно вскинул бровь. Его знакомство с музыкой ограничивалось уроками в школе и строевыми песнями во время срочной службы. Мать с отцом за рамки тягучих застольных песен тоже не выходили и музыкальных инструментов он в доме не видел. Так откуда тут это? Зачем хранили? Несбывшаяся мечта? Память о ком-то?

Взяв самоучитель в руки, Старшина устало опустился на стул. Он чувствовал себя археологом, который, перебирая осколки чьей-то жизни, пытается понять, кем они были, чем жили, о чем думали, мечтали. А ведь это — его мама и папа. Такие близкие, такие знакомые… Если он так мало знает о них, то что он может знать о других? Тарасов грустно усмехнулся, вспоминая свои попытки строить умозаключения относительно всего произошедшего. Отец считал, что знать свои корни очень важно. У него был большой фотоальбом, на форзаце которого аккуратно, черной тушью было построено генеалогическое древо семьи Тарасовых, а внутри хранились бесчисленные фото всех известных родственников, с подписанными датами и местами рождений. Старшина хорошо помнил альбом потому, что в детстве это была единственная книга, с которой ему не разрешали играть. Отец хранил его наверху, подальше от шкодливых детских рук и доставал только по каким-то семейным праздникам, чтобы еще раз попробовать рассказать непоседливому сыну историю их рода, надеясь, что в этот раз тот отнесется к этому серьезнее.