Вольный Флот - Старшина Тарасов против сил зла

По щеке побежала слеза… Встав, Старшина пробежался по уже расставленным на места книгам. Лучше поздно, чем никогда — теперь сын готов слушать, даже если рассказывать больше некому. Не найдя альбом на месте, он принялся смотреть стопки на полу. Вот бабушкина тетрадка с рецептами в самодельном переплете… Подарок маме на свадьбу. Ценный подарок — писать бабушка научилась будучи уже в возрасте, так что сорок страниц печатными буквами для неё было истинным подвигом. Оставшиеся листы заполняла уже мама. Журналы по шитью и выкройки. Стопка его школьных дневников. Родители даже их сохранили. Где же альбом?

Закончив осмотр, Тарасов встал и прошелся по квартире. Он точно помнил, что последний раз видел альбом в шкафу, но мало-ли? Заодно, надо еще раз все осмотреть. Может что-то пропустил в первый раз?

***

Милиционер устало посмотрел на Старшину, разглядывающего ободранные интерьеры РУВД. Потом снова наклонился к бумагам.

- Значит ценности все на месте?

- Нет. Я же говорю — фотоальбом пропал. Бордовая бархатная обложка, уголки латунные, размером… Ну вот такой, где-то…

- И какая у него стоимость?

- При чем тут стоимость? Это — семейная реликвия.

- Я понимаю. Но и вы меня поймите — пока это не кража, а «Нарушение неприкосновенности жилища». Там либо штраф, либо арест, либо принудительные работы. Вот если бы пропало что-то ценное — была бы уголовка. Суд-то семейные реликвии как к делу пришьет? Это для вас ценность. А с точки зрения закона — нет.

- То есть не будете искать?

- Будем… Конечно будем… Но на нас кражи со взломом чуть ли не каждый день падают. И все требуют искать…

В голосе милиционера сквозила обида. Для него это дело — еще один потенциальный «висяк», за который медалей не получишь, зато по шее от начальства — запросто. И Тарасов это понимал поэтому, не спеша уходить, еще раз задумчиво оглядел кабинет.

- Вот знаете, какая мысль мне в голову пришла? А вот зачем постороннему фотоальбом?

- Думаете, кто-то из родни?

- Да к гадалке не ходи. Только вот кто? Я думал, они все на Украине остались…

- Ну так может «отказную» напишите, пока не поздно? - милиционер радостно ухватился за протянутую соломинку, - И порешаете там по семейному. А то если поймаем, то уже все…

- Да я думал над этим… Но ведь не признаются! Не буду же я каждого спрашивать: «Это не ты мне хату выставил?» Перессорюсь со всеми, а я сейчас не в том финансовом состоянии, чтобы с родней ссорится. У родни там свиньи, сало... Мне бы точно знать.

- Ну вы, пока, подумайте, - милиционер похлопал рукой по лежащей на столе картонной папке, - А я пойду — покурю…

Правильно поняв сказанное, Тарасов согласно кивнул и, когда тот вышел, развернул папку к себе. Протоколы осмотра квартиры и приобщенные к делу улики в виде отпечатков пальцев его не интересовали, а вот результаты дактилоскопической экспертизы… Достав блокнот, он быстро переписал в него все, что было про личность злоумышленника. Вернувшийся милиционер кинул на него вопросительный взгляд. С улыбкой кивнув, Старшина попросил ручку и, написав под диктовку требуемое заявление, отправился домой обдумывать новую информацию.

А, чтобы лучше думалось, он принялся за дверь. Выдернув все наспех наколоченные гвозди, Тарасов достал жестяную банку с крепежом, тщательно размешал расслоившийся ПВА в банке и принялся чинить косяк. Вбив клинышек, пролил трещину клеем, дождался, пока тот впитается и стянул шурупами.Потом отрихтовал накладку, забил в разболтанные отверстияот выдранного крепежа чопики на клею и прикрутил её обратно. Надо бы, по хорошему, поставить железную дверь, но некогда и не на что. На площадку выглянула соседка. Из её квартиры пахнуло домашней едой.

- Вась, бросай все. Пошли я тебе щей налью.

- Да ладно вам, Валентина Афанасьевна, неудобно как-то.

- Как мой Петя покойный говорил: «Неудобно спать на потолке — одеяло упадет». Пошли, кому говорю… Я тут, с утра, ходила-ходила, думала-думала. Щей хочу! Наварила кастрюлю, две тарелки съела… Все! Не хочу! А их там еще половина. Не выливать же?

- Ну раз так…

Осмотрев свою работу, Тарасов закрыл квартиру и отправился следом за бабой Валей. Та, поставив перед ним тарелку, щедро налила туда щей из закопченной кастрюльки.

- Ешь… У вас там, поди, так не кормят. Хлеб вон бери…

- Спасибо… - отрезав ломоть от круглого каравая, Старшина принялся за еду.

- Ты в милицию-то ходил? Чего сказали?

-Отказную написал — мало сперли, один черт искать не будут.

- А что? Все таки украли что-то?

- Да как сказать..? - Тарасов задумчиво постучал ложкой по краю тарелки, - Фотоальбом пропал.

- Который? Большой который? Праздничный?

- Да. Красный…

- А я то думала все, чего у него в руках было? Сумка - не сумка, папка — не папка… А тут вона че! И зачем он ему?

- Ей.

- Ей?

- Да. Это девушка была. Кошкина Яна Викторовна, восемьдесят первого года рождения. Я подсмотрел у них там кое-что. Не знаете такую?

- Не… Кошкиных у нас в доме нет. И в соседнем тоже… На «Ленинградской», помнится, жила семья? Но то «Котовы»… А что же она того..? Выглядит-то по мужицки?