Вольный горец

У многих это вызывает протест, а сам я отношусь к этому не только с пониманием, но как бы и с некоторой долей благодарности: молодец-молодец! Предупреждает нас, русаков: смотрите, ребята, в оба, а то потом будет на ваших «шестисотых»: «РУССКАЯ ЗЕМЛЯ».

Но моё положение «майкопского зятя» волновало Хапая ничуть, кажется, не меньше чем заботы его малой родины.

Позвонил мне однажды тоже глубокой ночью и радостно сообщил:

— Сказать, что я придумал? Я теперь общим нашим товарищам говорю: слышали новость?.. Гарий у тёщи выкупил дом, и теперь не он у неё живёт — она у него!

— Здорово придумал, спасибо! — сказал я. — Но, знаешь, что?.. Давай самой ей не будем пока об этом говорить!

Но руку пожимать стали мне в Майкопе, представьте себе, куда уважительней.

Как тут не отозваться на приглашение этого полуночника, который вместе с командой борцов из Адыгеи и самыми преданными болельщиками катит на своём «фирменном» автобусе в белокаменную?

— Ты хоть растолкуй, я-то тебе зачем? — пытаюсь отстоять свою завтрашнюю поездку в Оскол.

Но он там значительно предупреждает:

— Не мне!.. Президенту!

— Тхакушинову, что ли?

И в голосе у него тут же слышится небрежный смешок:

— Да ну!.. Разве нашего «Иванова» самбо интересует? Выше бери: нужен Путину. Завтра — кубок Президента по самбо. А кто за нас в вашем ауле болеть будет, если не ты?

Так вот, «майкопский зять»: дело серьёзное. Писал об «адыгейской школе» самбо? Ещё три десятка лет назад. Обещал снова написать? Было дело.

Соответствуй!

Шутки шутками, но когда приезжал Путин в Адыгею, то сфотографировался уже не с Якубом Коблевым, только что получившим громкий титул «Тренер 20-го столетия» — снялся с его учеником Хапаем, нынешним главным тренером команды адыгейских самбистов. А кто в неё входит, кто? Капитан сборной России прежде всего: одиннадцатикратный чемпион мира по самбо в тяжелом весе Мурат Хасанов.

И вот на снимке — два на весь мир известных борца: Владимир Владимирович, значит, при галстуке. И Арамбий Аскерович с наградами от подбородка и до пупа.

Сладкая парочка.

Прежде всего рано утречком я сдал на своём Савеловском вокзале билет на вечер и взял другой, тут же позвонил Шевченко, выслушал его ворчание и, чтобы хоть чуть задобрить, первым сказал то, что почти непременно надо было ждать в конце разговора от него:

— Ну, не служил я в армии, не служил!

— В том-то и дело, — сказал он там. — И если бы — один ты!

Семь лет в танковых войсках, что там ни говори, — не фунт изюма. Тем более в одной из лучших гвардейских частей, стоявших тогда «при полном боевом» на границе с «загнивающим Западом». Посмеиваюсь, но разве не на этом танковом топливе десятилетиями шел потом мой друг по непростым колеям и колдобинам нашей жизни?

Когда пошли эти бесконечные дискуссии о гражданском долге и о профессиональной армии, я всё думал: спросили бы вы у Коли Шевченко. Спросили бы у Жени Подчасова. У Славы Поздеева, светлая ему память. У сотен и тысяч других парней, тут же становившихся потом крепким, как броня на их боевых машинах, костяком любого людского скопища: будь то сибирская стройка, рудник в Караганде или завод в южнорусском Новочеркасске…

Или потому-то и нужна теперь совсем другая армия, что с капиталистами договоримся всегда, сами теперь с усами, а вот как — с собственным народом? О долготерпении которого по миру ходят легенды.

Как подумаешь об этом обо всём!..

Или лучше не думать?

Включить телевизор и поглядеть: как там нынче наши подуставшие любовники Алла, Филя и их приёмный сынок Максим?

Это ведь не что-нибудь — прямо-таки общенародный, с утра и до поздней ночи, хронометраж как по графику расписанных отношений этого тазобедренного «треугольника». Чем тебе не объединившая, наконец-то, всех национальная идея?..

Ведь Алла, только представьте себе, уже на третьем, после Премьер-министра да Президента, месте по популярности во всероссийском рейтинге. Ну, сколько там — до второго?.. А там, глядищь… ой, что будет, что будет?!

Так и хочется повторить то, что ещё не окончательно стерлось в памяти поколений: «Братья и сестры!.. Вероломный враг напал на нашу многострадальную землю. Идёт жестокая, какой ещё не бывало в мире, духовная войн. Неужели мы окончательно решили сдаться на милость победителя: сделаться быдлом?!»

Разве не так?

Когда-то Пугачёв будоражил национальное воображение России… Не по иронии ли судьбы теперь — «Пугачиха»?

…А в зале Дворца спорта неистребимо пахло потом тяжёлой мужской работы. Незримо поднимался над борцовскими, на которых одновременно шли схватки, разноцветными коврами и под гулкий высокий купол уносил на себе и заталкивал по углам и глухой стук падающих тел, и скупые, но резкие выкрики тренеров, и меняющийся, словно морской прибой, всплеск эмоций болельщиков на трибунах…

Или я всё это придумал?