Вольный князь

– Малыш, – покачал головой Атей. – Не трогай его. Совсем не трогай. Я еще не успел задать ни одного вопроса, а у него уже кровь изо рта течет.

– Да я едва прикоснулся, – пожал плечами великан.

– Ага, – сказал Мидэл. – И сразу чуть не убил.

Призрак посмотрел на клетки. В одной из них лежали три истощенных волка с человеческими глазами. А в другой – четыре тела: две девушки и два парня, что лицами вверх лежали на грубом деревянном полу. Совсем молодые – лет четырнадцать, может, больше. Из-за общей истощенности организма точно определить возраст оказалось просто невозможно.

– Сколько ты хочешь за две эти клетки вместе с их содержимым? – спросил князь толстячка, который зыркал вокруг испуганными глазами. Однако услышав, что его не только не собираются бить, но и пытаются купить ненужных тварей, которых давно хотел прирезать, чтобы не кормить понапрасну, тут же воспрял.

– По дефяь золоых за пофозку, – прошамкал мужик.

– Я похож на дурака? – не успев до конца успокоиться от беспредельной наглости этого дельца, князь снова стал закипать, и от его слов повеяло просторами Андеи, в некоторых районах которой снег никогда не таял. – Даже если бы я захотел купить весь твой зверинец, вместе с тобой, этого было бы очень много. Я даю тебе последний шанс. Сколько ты хочешь за две эти повозки с их содержимым? Не спеши, – улыбнулся князь, показывая кончики клыков и наклоняясь над лысым. – Подумай.

Темнеющие на глазах у хозяина зверинца глазные яблоки Призрака были последней каплей, что переполнила сосуд его храбрости.

– Фодержимое берифе фак, ффе рафно здохнуф фкоро, а за пофозки по зфонгу. Офдадифе на фыходе, – быстро протараторил толстяк и скрылся, поддерживая штаны.

После небольшой паузы, что образовалась после ухода вонючего хозяина не менее вонючего зверинца, Атей спросил:

– Адым успел?

– Что, княже? – не понял его урукхай, стоявший немного в стороне.

– Ставку сделать, – вздохнул Атей. – Ты-то хоть не считай меня за идиота. Думаешь, я не понял ваш язык жестов? Когда будете перерабатывать те жесты, которым я учил вас сам, подойдите к этому более творчески.

Воины чуть слышно засмеялись.

– Нет, не успел, княже, – тяжело вздохнул Лошадник. – Тут результат был налицо. Никто не принял ставку, и так было понятно, что обделается. А жесты Верткий не доработал, паразит, – посмотрел на товарища и передразнил: – Да кто будет присматриваться? Сойдет. Вот и сошло, будто я нашего князюшко не знаю. От него ничего не утаишь.

– Вот зараза, – неподдельно возмутился Эрих и зло взглянул на урукхая, при этом не переставая контролировать свой сектор. Несмотря на стихийно возникший междусобойчик, ни один из воинов расслаблен не был. «Верные» контролировали абсолютно все, что происходило вокруг. – Это я говорил? Да я наоборот сказал, чтобы придумать что-то свое, а ты отмахнулся.

Воин хотел сказать еще что-то, но не успел, потому как раздался слабый, но очень удивленный голос, который, впрочем, был слышен всем:

– ИЗНАЧАЛЬНЫЙ?

Призрак развернулся к клетке, в которой лежали четыре тела. Одна из девушек, собрав в себе последние силы, подползла к прутьям, ухватилась за них своими худыми кулачками и теперь пристально смотрела на Атея. Остальным, что были вместе с ней в клетке, хватило сил лишь на то, чтобы повернуть свою голову в его сторону.

– Что ты сказала, девочка? – Атей придвинулся к клетке, быстро осмотрел ее, а потом добавил: – Отодвинься немного, малышка.

Девчушка с серым лицом, черными глазами и сбитыми в колтуны волосами слегка подалась назад.

– Это ваиктаирон, княже, – сухо сказал Ситалк, но его тут же заткнул близнец.

– Молчи, брат, Руиакатт знает, что делает. Не нам его учить.

– Прости, княже, – склонил голову Ситалк Надежный.

Пока происходил этот короткий разговор, Атей снял свой камзол и отдал жене, которая без разговоров его приняла. Укрощенная, но не загнанная в угол ярость еще пыталась найти выход, поэтому Призрак решил выплеснуть ее на эти железные прутья, что так слабо, по его мнению, были закреплены в деревянном полу и таком же потолке этой клетки.

Резкий удар сжатым кулаком по крайнему пруту, и тот, выворачивая древесину потолка, к которому он был прибит большими коваными гвоздями, падает на камень брусчатки. Новая серия резких ударов, и клетка лишилась половины своих прутьев, а лежавшие в ней обессиленные юноши и девушки, собрав те крохи сил, что у них еще оставались, завороженно смотрели на кулак Атея, с которого сорвалось несколько капель алой крови.

– Но как? – прохрипел один паренек. – Волки назвали тебя Руиакатт, но кровь твоя – это кровь ИЗНАЧАЛЬНОГО.

– Я ничего не понимаю, – покачал головой Призрак.

– Зато я понял, – сказал Савмак.

– И? – посмотрел на него Атей.

– Княже, если ты действительно тот, за кого они тебя принимают, то сможешь их спасти. Дай лишь по капле своей крови каждому из них.

Призрак снова повернулся к узникам клетки и вопросительно посмотрел на них, а они, также молча, кивнули, подтверждая слова оборотня.