Вольный рыцарь

Наемники отступили, и вскоре вся троица, крадучись, удалилась. Я повернулся к герольду:

— Спасибо.

— Не благодавите меня, сэв Вольный Выцавь, — резко ответил герольд. — Выцави вводе вас всегда навлекают непвиятности на свою голову. Вам не место на Большом Тувниве. Но поскольку вы оказались здесь, моя пвямая обязанность следить за тем, чтобы и в отношении вас все пвавила соблюдались до последней буквы!

С этими словами он повернулся на каблуках и зашагал прочь. Я молча смотрел ему вслед.

Может, он и зануда, но как раз такой честный законник мне и нужен, чтобы дойти до финала живым. А вот после этого я снова буду предоставлен сам себе.

Я вернулся к конюшням. Внутри было тепло и уютно, да к тому же сладко пахло свежей соломой. Меня сразу потянуло прилечь, я тяжело опустился на землю и, свернувшись калачиком, закрыл глаза и уснул. Очнулся я только утром, оттого что Уормрик начал трясти меня за плечо.

— Я почистил лошадь и отполировал до блеска ваше оружие, сэр, — сказал мне он. — А ее светлость прислала вам с дворцовой кухни целую корзинку перепелиных яиц на завтрак.

Герцогу Волкодаву не удалось разделаться со мной. Конечно, после пережитых волнений мне бы хотелось подкрепиться чем-то более существенным, чем перепелиные яйца. Впереди был долгий и трудный день. Оставалось только гадать, насколько трудным он будет для меня.

7

Звонкий голос утреннего рожка эхом разнесся над мокрым от дождя турнирным полем. Ропот взволнованных зрителей стих, и все они как один устремили свои взоры на герольда, который шел к середине поля, чавкая ногами по липкой грязи. Ливень, хлынувший с утра, уступил место нескончаемой мороси. Стало промозгло.

В дальнем конце поля я увидел Синего Рыцаря: он неловко карабкался на коня, пытаясь забраться в седло.

Я почувствовал, что конь подо мной дрожит.

— Что с тобой, мальчик? — шепнул я ему.

Обычно от звука рожка Джед начинал грызть удила и бить копытами оземь, но сегодня он вел себя совсем иначе. Мой верный друг будто впал в апатию, еле шевеля ногами, и нервно шарахался при каждом звуке. И хотя Уормрик насыпал ему самого лучшего овса, который только нашелся в замке, Джед едва прикоснулся к завтраку.

— Все в порядке, сэр? — послышался знакомый голос у меня за спиной. Я повернул голову и увидел оруженосца, который протягивал мне копье.

— Меня беспокоит Джед, — сообщил я ему. — Ты уверен, что никто из дворцовой челяди не приближался к нему?

— К нему невозможно было подобраться незаметно, сэр. Я весь вечер не отходил от него и сразу бы заметил, если что-то не так… — Юноша помолчал. — Впрочем, был тут еще один случай…

— Какой, Уормрик? — спросил я.

— Да так, ничего особенного, не о чем и говорить, сэр…

— Расскажи мне, Уормрик.

— Ну, — пробормотал он, нахмурив брови, — сюда заглядывала одна девушка.

— Какая девушка?

— Служанка ее светлости, — отвечал юноша. — Вы ее знаете, черноволосая такая.

— И что же ей было нужно? — спросил я.

— Когда я в первый раз зашёл в конюшню, она уже была там, стояла рядом с Джедом. Гладила его по шее, шептала что-то ему на ухо. Вообще-то она очень славная. Сказала, что любит лошадей и что Джед — просто красавец. В этом ведь нет ничего плохого, правда, сэр?

— Да, Уормрик. Ты прав. По крайней мере, в этом я ничего плохого не вижу.

— Взгляните-ка туда, сэр, — махнул рукой мой слуга. — Вон она, смотрит на Джеда, просто глаз отвести не может.

Я повернул голову, посмотрел на трибуну для высоких гостей и встретился взглядом с черноволосой служанкой. На ее тонких губах играла злорадная улыбка, а в глазах горел недобрый огонь.

Я содрогнулся. Дурные предчувствия охватили меня, и на душе сразу стало тяжело.

Ее светлость сидела в первом ряду подле своего дядюшки, Герцога Волкодава. Запел рожок, во второй раз огласив турнирное поле, и девушка встала со своего места. Племянница герцога дрожала с головы до пят, а лицо ее было белым, как мел.

Синий Рыцарь принял от своего оруженосца копье и уцепился за него, как старуха хватается за клюку.

Герольд поднял руку.

— Дамы и господа! Большой Финал!

Зрители радостно загалдели.

Он повернулся к высокой трибуне:

— Не будет ли ее светлость столь добва, чтобы дать знак к началу состязаний?

Помертвевшая от страха девушка теребила в руках шелковую сумочку, Осклабившись, герцог грубо пихнул племянницу в бок и, прикрыв рот ладонью, принялся нашептывать что-то ей на ухо.

Она молча кивнула, В следующее мгновение девушка сунула руку в сумочку, вынула оттуда платок и подняла его высоко над головой. Но вместо золотой ткани, которую все ожидали увидеть, над головой у ее светлости полыхала кроваво-красная тряпица.

Толпа изумленно ахнула. Даже герольд, казалось, был потрясен.

— Вы увевены, ваша светлость? — спросил он.

— Конечно уверена, — ответил за нее Герцог Волкодав. — Как королева Турнира, она имеет право сама выбирать цвет Турнира. Думаю, вы не будете это отрицать, — добавил герцог и, положив тяжелую руку ей на плечо, рявкнул: — Бросай платок!