Володя, Вася и другие. Истории старых китайских интеллигентов, рассказанные ими самими

В городе Кайпин, неподалёку от Гуанчжоу, сохранились боевые дома-башни, дяолоу, в массе своей сооружённые в лихие разбойничьи времена в начале XX века. Это эклектика, смесь западного и китайского стилей, с удивительными беседками и греческими колоннами на крышах. Их строили вернувшиеся с заработков на Западе китайские эмигранты, как дань своей фантазии, мечте и памяти об увиденном, но так и непонятом мире. Когда-то считавшиеся уродцами, теперь эти безумные строения внесены в список ЮНЕСКО. Я ликовал, когда в одной из деревень случайно наткнулся на первый прообраз дяолоу, возведенный якобы ещё в период 1522–1566 годов. Сначала я увидел старые дома у пруда, но почувствовал, что не стоит на этом останавливаться. Я искал что-то более значительное. Углубился внутрь деревни. Один переулок, второй, и я уткнулся в четырёхэтажную средневековую крепость, сложенную из массивных каменных глыб. Как посчастливилось уцелеть этому одинокому исполину? Ведь во всей округе никого из его собратьев не пощадило время.

Я знакомлюсь с южной, линнаньской, живописью. Посещаю Музей Гуанчжоу, Музей искусств Гуанчжоу, Музей искусств провинции Гуандун и другие музеи. Линнаньская школа искусств была основана тремя мастерами — братьями Гао Цзяньфу и Гао Цифэном и Чэнь Шужэнем. Видный представитель этой школы Чжао Шаоан любил рисовать тигров. Его тигры, как настоящие, смотрят на меня из кустов. Но в Южном Китае не осталось ни одного тигра. Их истребили по приказу Мао Цзэдуна, который объявил их вредителями и врагами народа. Теперь на них можно спокойно любоваться на полотнах Чжао Шаоана.

Именно в Гуанчжоу в живописи и архитектуре так причудливо смешались китайский и западный стили. С 1757 по 1842 гг. Гуанчжоу был единственным морским портом, которому разрешалось торговать с Западом. Он первым в Китае впитывал в себя всё европейское, новое и модное.

Я изучаю историю города. Мало кто знает, что Гуанчжоу был столицей трёх китайских династий — Южная Юэ (203–111 гг. до н. э.), Южная Хань (917–971 гг.) и Южная Мин (1644–1662 гг.). В начале XX века здесь зарождались революционные движения. Проходили съезды компартии и Гоминьдана. Провинцией Гуандун руководил генерал-анархист Чэнь Цзюнмин. Первый китайский президент Сунь Ятсен тоже родом отсюда. В октябре 1917 года здесь было сформировано его правительство. Здесь собрался парламент, разогнанный в Пекине генералом Юань Шикаем. Революционная власть находилась здесь вплоть до 1926 года, когда Чан Кайши начал отсюда свой Северный поход с целью подчинить остальной Китай.

Один из первых дяолоу

Дяолоу Кайпина. Начало XX в.

Учёные пишут, что Кантон был всегда источником свободы и вольномыслия. Где сейчас эта свобода? Свобода для меня — часть культуры. Не может не быть культурным город семидесяти университетов и институтов. Но я хорошо представляю затхлую университетскую атмосферу. Там слишком мало простора для свободы. Это вам не начало прошлого столетия, когда в недрах Пекинского университета зарождалось движение «за новую культуру». Его лидерами были будущие основатели китайской компартии — декан университетского колледжа гуманитарных наук профессор Чэнь Дусю и профессор экономики и директор университетской библиотеки профессор Ли Дачжао. В движении участвовал помощник Ли Даджао по библиотеке двадцатипятилетний Мао Цзэдун. Тогда где же сейчас культура? Может быть, она прячется в книгах? Пусть в массе своей кантонцы не читают книг, но в Гуанчжоу полно книжных магазинов. На улице Тяньхэлу — пятиэтажный «Гоушучжунсинь», типа нашего «Библио-Глобуса». Неподалёку, в торговом центре «Тайгухуэй» более модный и элегантный «Фансо».

Старик в испещрённом граффити родовом храме.

Гуанчжоу

Бэйцзинлу, Пекинская улица. Торговый центр старого города. Но если приглядеться, не только торговый. В соседнем переулке — театр Наньфан, где играют кантонскую оперу. На само́й улице — магазин исторической книги, за ним — технической. Рядом магазин сети Xinhua Books.

А дальше, кажется, то, что я искал. Независимый книжный магазин Libreria Borges, названный так в честь писателя Борхеса. Здесь проходят выставки и литературные выступления. На полках стоят переведённые на китайский книги Луи Альтюссера, Ролана Барта, Умберто Эко, Мишеля Фуко, Франца Кафки, Алена Роб-Грийе, Сэмюэла Беккета, Роберта Музиля, Сьюзен Сонтаг, Жака Деррида, Эдмунда Гуссерля, Владимира Набокова, Марселя Пруста, Жиля Делёза, Фёдора Достоевского, Джеймса Джойса, Эдгара По и Льва Троцкого. Основатель магазина, художник Чэнь, говорит, что его магазин фокусируется на тексте как искусстве. Работу магазина он воспринимает как само искусство: «Мы используем литературные методы, чтобы делать искусство, и художественные методы, чтобы делать литературу». Я жадно вчитываюсь в его слова, ища в них откровения. Они кажутся мне созвучными высказыванию средневекового поэта Су Дунпо о своём предшественнике — поэте и художнике Ван Вэе: «В его стихах — картины, в его живописи — поэзия».