Вологодские были. Избранное

– Я еще не закончил осмотр, – с легким раздражением в голосе проинформировал дежурного дознаватель, – не пришел к выводу об обстоятельствах исчезновения женщины!

– Мне некого больше отправить, – упрямо настаивал дежурный, – вы у меня одни в этом районе, а бабуля, может, она по грибы пошла!

– Грибы здесь не водятся! – не без ехидства сыронизировал Егоров. – Остров здесь, а вокруг вода!

– Стойте, ребята, не ссорьтесь! – вмешался председатель. – Давайте сделаем проще, я ребят на лодке на большую землю свезу, и сразу обратно, а они пусть угонщика ловят!

– Хорошая мысль, – одобрил дознаватель и доложил дежурному о таком раскладе, который он тотчас одобрил.

Оставшись один, Егоров еще раз внимательно осмотрел обстановку: старые фото, запечатлевшие еще моложавую Кузьминичну с мужем и детьми, там были и более ранние фото Кузьминичны с ее молодым тогда супругом, фронтовиком-капитаном, с рядом орденов и медалей на груди и укоризненным взглядом, словно говорящим: «За что же мы воевали, ребята, за что же вы обрекли на участь такую супруженицу мою?» На верху шкафа нашлись ее старые запыленные благодарности и почетные грамоты, в холодной подсобной комнате старые самодельные сети и верши.

– Осматриваешься? – поинтересовался у него за плечом вернувшийся председатель. – Не беспокойся Алексей, закончишь осмотр, я тебя обратно в поселок увезу, тем более дела у меня там.

– Да я и не беспокоюсь, – отмахнулся старлей, – ты мне лучше еще раз расскажи, как она жила здесь, одна?

– Вот так вот и жила, – начал свой печальный рассказ председатель, – мужа давно схоронила, а дети совсем забыли ее, даже на письма не отвечали!

– Смотри, – показал пальцем на пачку писем на столе председатель, – сколько неотправленных!

– Пробовали ее много раз направить в дом престарелых, – продолжал свой рассказ Петров, – да все отказывалась она, все надеялась, что приедут ее дети и заберут ее к себе в город, да вот не дождалась!

Они вышли из избы и встали на берегу залива.

Быстро вечерело, где-то озабоченно переговаривались лягушки, а в зарослях камыша и тростника в погоне за рыбьей молодью гулко бухала крупная щука, в центре залива среди зарослей белых кувшинок и желтых кубышек поднимала ил и пузырила воду неведомая крупная рыба.

Красота, да и только!

– Поди, лещ или карась крупный гуляет, – словно бы прочитав мысли Егорова сказал председатель, – насчет красоты ничего не скажешь, красиво здесь!

– Стой! – поймал себя на мысли дознаватель. – Я видел у нее в избе сети, она рыбалкой часом не промышляла? А если так – была у нее лодка?

– Даже не задумывался, – ответил Петров, – с другой стороны, да если не рыбалить, с голоду ноги протянешь, хлеб, допустим, она сама пекла, муки у нее в доме вдоволь, видимо закупалась в автолавке впрок, а консервов с нищей бабкиной пенсией много не купишь, да в доме ни холодильника, ни хрена нет! Короче, забыли все старую Кузьминичну!

– Вот что, – сообразил кое-что дознаватель, – давай-ка, на твоей лодке пройдем по заливу!

– Что искать-то будем? – улыбнулся председатель. – Вчерашний день, ой, как трудно найти!

– Должна быть у нее лодка, должна, – озабоченно покачал головой Егоров, – я думаю и к автолавке на соседний берег не вплавь она переправлялась!

– Мысль дельная! – согласился председатель, и, оттолкнув лодку с берега, они пошли по заливу.

Как всегда верна пословица «Кто ищет, тот всегда найдет!», так и Егоров с Петровым буквально в первые минуты поиска обнаружили и достали из зарослей камыша и тростника маленькую самодельную лодку.

– Алексей, смотри! – ткнул в бок Егорова председатель. – В камышах сеть стоит!

Действительно, к древнему колу была подвязана старая самодельная сеть с крупной ячеёй семьдесят миллиметров, в которой запуталась пара уставших щук по несколько килограмм каждая, да здоровущий трехкилограммовый золотой карась, вылитый лещ или карп.

Пройдя до конца сети и не обнаружив ничего, поисковики выпустили живую еще рыбу в залив, смотали сеть, бросив ее на корму лодки.

– Стой! – остановил председателя, гребущего веслами по центру озерка, глазастый дознаватель. – Что это?

Действительно, из воды выглядывал, а глубина там была около двух метров, фрагмент всплывшей веревки.

Потянув за нее, дознаватель обнаружил страшную находку: на конце веревки находился труп старой женщины с камнем на шее и предсмертной запиской в двойном целлофановом пакете, который она продолжала сжимать в своей исхудавшей руке.

– Кузьминична! – ужаснувшись, встал на лодке председатель и истово трижды перекрестился. – За что же это она себя так?

– Она?! – внезапно рассердился дознаватель. – А может, мы все, своим равнодушием и безразличием убили ее?!!

– Окстись, Алексей, – отшатнулся от него как черт от ладана председатель, – причем тут мы?

– Я не сужу тебя, – устало произнес старлей, – все, кто окружал ее, внесли свою лепту в ее смерть, каждый по-своему! Ты когда последний раз был у нее?

– Не помню, – признался председатель, – да и знаешь, сколько у меня таких кузьминичн в деревнях, да и формально это не моя работа, о каждой пенсионерке заботиться!