Вологодское разорение

– Совсем из ума старик выжил. Отказали ему избранные головы, и правильно. Кликуша он.

– Не знаю, – покачала головой Аграфена, – мне о нем другое говорили.

– Посмотрим, – ответила Матрена Мологина и пошла домой. – Благодарствую за явку на разбойника, – крикнула еще раз от калитки.

– Помогай Бог, – ответила Аграфена.

Она вдруг начала сомневаться, правильно ли делает, разрешая Феклуше общаться со старцем.

«Ужо вернется домой, уж я ее обо всем расспрошу», – решила Соколова.

Глава 4

Феклуша, выбежав из ворот дома, направилась на окраину города в Нижний посад. Там, на берегу невеликой речки Содемы, в стороне от городской застройки жил старец Галактион, монах-отшельник. Сколько ему было лет, никто не знал. Старец стяжал в городе славу человека гордого и бескорыстного: жил чем придется, ни на что не роптал, зимой и летом ходил в длинной холщовой рубахе, гремел железными оковами.

Девушка прошла вдоль городской стены, миновала речку Золотицу и выбралась на Нижний посад. Ее путь проходил мимо городских усадеб, каждая из которых была похожа на маленькую крепость с остроконечным тыном, чтобы не смогли забраться воры. На заостренных концах бревен вполне мирно кверху дном болталась глиняная посуда, висели всякие вещи, которые необходимо высушить, не занося в дом.

Настроение у Феклуши было превосходное. Хозяйка, Аграфена Соколова, к ней всегда добра – не бранит, как хозяева других сенных девок; если надо пожурить, скажет строго, но без обид, как старшая сестра младшей. А как же иначе, росли-то они вместе в одном доме, хоть и в разных клетях. Аграфена в светлице, Феклуша в кутном углу у печки.

К старцу Галактиону в первый раз Феклушу тоже послала Аграфена, вскоре после того, как Иван Соколов отбыл в Ярославль. Велела передать дары, чтобы помолился отшельник за ратников. Галактион ничего кроме хлеба не взял, сказал, что и так молится о воинах денно и нощно.

Девушка было хотела идти назад, но старец ее задержал, стал расспрашивать – сначала про Соколовых, потом про нее саму. Феклуша рассказала ему как есть, что отца-матери своих не знает, с малолетства жила у родителей Аграфены в услужении, а потом перешла к ней – присматривать за малышом и помогать по хозяйству.

– Сколько тебе годочков, девонька? – спросил тогда старец.

– Семнадцать, – отвечала Феклуша.

– Как и моей дочке, – вздохнув, заметил отшельник.

– А разве у монахов бывают дети? – удивилась сенная девушка.

– А я не всегда был монахом, – вдруг вскинул брови Галактион, – была и у меня семья: жена-красавица, дочурка-забава. Теперь нет ничего. Жена в молодых годах заболела и в одночасье померла. Я тогда был далече от Вологды, не знал ничего. Вернулся – ни кола ни двора. Соседи сказали, что дочурку повез на воспитание в Горицкий монастырь на Шексне один заезжий купец, да, видно, не довез. Я, когда вернулся, обошел все обители, не нашел своей кровиночки. Не знаю, жива или нет. Если жива, ей, как и тебе сейчас, семнадцать лет.

– Я тоже, старче, своих родителей не знаю, с малолетства по добрым людям живу. Но жаловаться грех, обид мне никто не чинит.

– Мир не без добрый людей, может, и мою Аленку не обижают.

Феклуше показалось, что на глазах Галактиона она увидела слезы.

– А знаешь что, – вдруг сказал отшельник, – ты заходи ко мне как сможешь, проведывай старика. Я буду говорить с тобой, а думать, что с дочкой своей беседы веду. И тебе польза, и мне отрада.

– Хорошо, старче, я буду заходить к тебе, если хозяйка отпустит.

– Отпустит, она жонка совестливая, молва о Соколовых идет добрая. Только знаешь что, ты меня не зови больше старцем.

– А как же звать-то?

– Зови просто: батюшка, как духовного отца.

– Хорошо, батюшка, мне тоже так сподручнее. Единокровного отца у меня нет, так будет духовный.

Феклуша весело рассмеялась.

Она вернулась домой, все рассказала Аграфене, особенно как молится Галактион за всех воинов русских и какая добрая молва идет в городе о семействе Соколовых. Хозяйка была довольна.

– Ты, Феклуша, старца-то проведывай почаще, он плохому не научит, – сказала тогда Аграфена.

С той поры Феклуша стала время от времени захаживать к отшельнику.

Какой же девушке не понравится, когда дарят цветы, пусть и берестяные; главное, что от души. Феклуше тоже был приятен подарок работника Тимоши. Она не знала, нравится ей этот парень или нет, просто было радостно получать от него знаки внимания. Втайне девушка мечтала о замужестве. Иван Соколов не раз говорил Феклуше, что сосватает ее за достойного человека и приданое даст.

Вот только работник вряд ли подходил для этого дела. Такой же бедняк, как и она.

Говорят, с милым и в шалаше рай, но это летом, а остальное время что – горе горевать в нужде и холоде? Нет, уж если суждено ей побывать замужем, думала девушка, то только за таким, как Иван Соколов: чтобы собой ладен, мастеровит, а если надо, то и воином может стать, защитником.