«Волос ангела»

– Ага… – злорадно потирая руки, Алдошин быстро вышел из-за прилавка и направился к Сергуне. – Опять пожаловал?!

Но дорогу ему преградил высокий мужчина в кожаном пальто.

– Пошли в контору, там переговорим, – он слегка подтолкнул Ивана Федотовича к двери во внутренние помещения.

– А, собственно… – вскинулся было Алдошин.

– Иди, иди… – нахально продолжал теснить его Антоний. – Там поговорим.

Пятясь, растерявшийся от неожиданности Алдошин сделал шаг назад, другой. Мужчина, держа за руку мальчишку, прошел за ним, плотно прикрыв за собой дверь. Поставил на стол тяжелый саквояж.

– Доставай деньги, товар есть! – приказным тоном обратился Антоний к ничего не понимающему, напуганному Ивану Федотовичу. – А ты посиди пока, – кивнул он Сергуне на знакомый сундук в углу.

– Какой товар? – вздел на нос пенсне приказчик.

– Золото…

– Уходите, уходите… – испуганно замахал руками Алдошин. – Мы не принимаем.

– Раньше принимал, а теперь нет? – шагнул к нему Антоний, угрожающе понизил голос. – Ты же процент за риск брал! Я тебе сегодня сорок процентов от цены дам за твой риск, понял? Ставь весы, живо!

– Господи… – обессиленно опустился на стул Иван Федотович. – А ну как милиция, вдруг еще следят? Хозяина нашего арестовали…

– Дурак, потому и арестовали. Да не тяни время, быстро, нам надо разойтись, – затормошил его бандит. – Малец мой, со мной он пришел, не стесняйся, давай быстренько – и полиняли… Ну?!

Антоний открыл свой саквояж и стал доставать золотую церковную утварь, небрежно сваливая ее в кучу на столе. Глядя на золото, Иван Федотович решился.

Причитая и бросая косые взгляды на Сергуню, он достал весы, дрожащими от нервного напряжения и страха руками начал ставить гирьки, положив на другую чашку весов часть принесенного золота.

– Примерно кинь… – велел Антоний, – а серебро валом отдам.

Слюнявя пальцы, приказчик начал считать деньги. Бандит протянул длинную руку, выхватил всю пачку.

– Я тебе больше оставил! Цыц, крыса торговая! – прикрикнул он на хотевшего было возразить Алдошина. – Второй выход есть? Веди!

Вернувшись, Головин нашел Шкуратова стоящим около круглой афишной тумбы, густо обклеенной объявлениями. Сосредоточенно читая набранную крупным шрифтом афишку, призывавшую приезжих останавливаться в гостиницах «Тула», «Марсель», «Эльдорадо», «Ливорно», «Новая страна», тот сердито прошипел:

– Чего так долго?.. Едва дождался… Вон они, через черный ход вышли, переулком. Не торопись, пусть чуток подальше отойдут, не потеряем…

Выждав немного, они пошли следом за мужчиной в кожаном пальто и мальчиком. Те, не останавливаясь, быстрым шагом направились к рынку на Смоленской. Напряженно вглядываясь в толпу, милиционеры шли за ними.

Бесцельно покружив несколько минут по рынку, мужчина вывел к остановке трамвая. Встал, цепко держа мальчишку за руку, среди ожидающих вагон.

Рядом, привольно расположившись прямо на мостовой, сидели кружком беспризорники. Один высоким голосом пел:

Как в Москве за Калужской заставою
Жил разбойник и вор Комаров,
Много бедных людей он ограбил,
Много бедных сгубил он голов…

Другой беспризорник пошел с шапкой по кругу, выпрашивая мелочь у стоявших на трамвайной остановке.

– Перекурим… – сказал Шкуратов. – Здесь трамвай десятиминутную остановку делает, а вагона еще нет. Не уедут.

– О ком он поет? – поинтересовался Головин.

– А-а, молодой ты, не знаешь, – улыбнулся Геннадий. – Был такой разбойничек, за Шуховской башней жил и для виду извозом занимался. Предлагал у него лошадь купить, заманивал покупателей с деньгами к себе и убивал. Поймали…

– Это где радиостанция имени Коминтерна?

– Ну да, на Шаболовке. Смотри, опять пошли…

Мужчина в кожаном пальто, немного постояв на остановке, повертел по сторонам головой – видимо, что-то ему не понравилось, и он потянул мальчишку за руку в переулки. На ходу он легко помахивал саквояжем.

– Пустой… – бросил Головин Гене, кивнув на саквояж. – В магазин шел, не махал. Тяжелый был.

– Соображаешь, – похвалил его Шкуратов. – Никак у Кудина опять за старое взялись? Разберемся…

Мужчина в кожаном пальто шагал размашисто, быстро поглядывая то вправо, то влево, словно ища нужный ему номер дома. Несколько раз он оглянулся, шаря глазами по лицам прохожих.

– Задержим? – предложил Головин.

– Не спеши… Надо поглядеть, куда ведет. Иди на другую сторону, – приказал Шкуратов.

Головин перешел на противоположную сторону улицы, на несколько секунд заскочил в первый попавшийся подъезд и вышел из него уже без пиджака, держа его на руке.

Ненадолго остановившись у витрины магазина с вывеской "Бугров и Ревякин. Бакалея", мужчина в кожаном пальто снова завертел головой по сторонам, внимательно осматриваясь.

"Наверняка скоро к Тверскому бульвару выведет, – подумал Шкуратов. – А там павильоны трамвайной остановки, ларьки, киоски, толпа. И шестой номер делает круг на площади, разворачиваясь к Покровскому-Стрешневу. Народу тьма. Могут и потеряться.