«Волос ангела»

Да, еще ведь есть мальчишка, Исусик. Ну, это совсем просто — Заика придушит ночью подушкой вместе с хозяйкой, но потом, сейчас куда спешить? Первое — офицер и цыганка.

Ну что же там стряслось, почему их до сих пор нет? Сколько можно вот так выхаживать из стороны в сторону, меряя шагами фасад церкви?

Наконец-то! Пашка Заика идет по улице торопливо, часто оглядываясь. Почему он один — где рысак, запряженный в коляску с Губарем на козлах, где Яшка, цыганка? Нехорошее предчувствие спазмом сжало горло, тянущей пустотой отдалось в животе.

Антоний отступил за угол, поглядывая, не идет ли кто за Павлом. Никого. Дождавшись, пока тот поравняется с ним, тихо окликнул:

— Иди сюда…

Пашка вздрогнул, рука метнулась к карману, но, узнав главаря, немного успокоился и, оглянувшись назад, шагнул к нему.

— Б-беда!.. — Заика вытер мокрый рот тыльной стороной ладони. — В-всех повязали!

— Где? Кого?

Схватив его за ворот пиджака, Антоний увлек Пашку за собой в темный проход за церковью. Прижал к стене, уперся немигающим взглядом в потное лицо подручного.

— Ну, не тяни! Что?!

— Там… В «Нерыдае»… — Пашка перевел дух, перестал испуганно заикаться. — Пана легавые засекли.

— Ушел?

— Вроде… Губаря шлепнул, когда убегал.

— Молодец! — усмехнулся Антоний: одним стало меньше, не разболтает теперь ничего старичок. — А цыганка?

— Хотела выскочить с толпой. Все на выход ломанули, как стрелять начали, да ее прихватили.

— Сам не засветился?

— Нет, я подошел, когда шарманка на полную крутилась: милиция бегает, Губарь лежит, вытянувшись под ногами у жеребца. Видел, как Ангелину повели. Издали глядел. Кругом болтали, что Пан через сцену утек. Может, не возьмут они его, а? Отобьется?

— Возьмут, не возьмут… Чего сейчас гадать? — зло сплюнул Антоний. — Откуда только пронюхали?! Давай ловить извозчика и пулей к офицеру. Кончать его надо. Цыганка на него на первого выведет.

— Ага, ага… — понимающе закивал Пашка. Выбежал на проезжую часть улицы. Быстро поймал лихача.

Антоний, внимательно осмотревшись по сторонам, вышел из своего укрытия, впрыгнул в коляску.

— Гони на Ордынку. Полтина сверху! Там покажем, где остановиться.

Извозчик стегнул рысака. Погнал к Манежу, к Моховой, чтобы через мост проскочить в Замоскворечье.

Устроившись поудобнее на сиденье коляски, Антоний, взяв под локоть, притянул к себе Пашку, наклонился поближе к его уху и под мерный топот копыт по мостовой прошептал:

— На тебя только и надеюсь, Паша… Если вдруг Пан объявится, сразу в бок ему ствол и нажимай на курок… Да раза три нажми, живучий он, падла…

* * *

У Диомида телефона не было. Выйдя от него, Черников заглянул в ближайший крупный магазин и, попросив разрешения позвонить, набрал номер кабинета Грекова. Трубку не снимали. Полистав пухлую, как у каждого журналиста, записную книжку, Анатолий нашел номер телефона дежурного по МУРу.

— Здравствуйте, мне бы Грекова разыскать.

— Позвоните завтра… — и короткие гудки.

Стоя на улице, газетчик задумался. Пойти сейчас к Федору домой? Нет, не годится, время еще довольно раннее, а Греков вернется с работы наверняка поздно. Сидеть, ждать, разговаривать с его мамой? У нее тоже есть свои дела. Она, конечно, начнет хлопотать, угощать его чаем с вареньем, еще прошлогодним, из старых запасов, почти несладким от недостатка сахара. Он будет слушать ее немудреные рассказы о житье-бытье, пить чай, стакан за стаканом… Нет, не годится. Лучше заглянуть к Федору позже, чтобы застать его наверняка — приходит же он домой, в конце концов?! А откладывать на завтра дело, о котором он хотел с ним поговорить, не стоит.

Черников бесцельно пошел дальше по улице, машинально разглядывая витрины. Вот и Театральная площадь с серым зданием бывшего универсального магазина «Мюр и Мерилиз» на углу, Малый театр. В стороне, у фонтана, извозчики поили лошадей.

Может быть, пока заглянуть к Андрею? Отсюда до Ордынки рукой подать — полчаса неспешным, прогулочным шагом. Разговор у них в прошлый раз не получился — Андрей был какой-то встопорщенный, злой, неопределенный. Да, именно неопределенный! Не нашедший чего-то важного, своего.

Должны же они полностью выяснить отношения до конца. Чувствуется, сколь много Воронцов тогда не договорил, так ничего и не ответил на его предложение посоветоваться с Федором. Решил он что-нибудь за прошедшие дни, или опять в разговоре будут неясные, туманные намеки на трагические обстоятельства судьбы, жалость к себе, так ему ранее не свойственная. Что там такое происходит в его жизни?

Да, пожалуй, стоит зайти: по крайней мере, можно будет потом поговорить с Федором обо всем сразу.

Уже подходя к дому, где жил Воронцов, Анатолий заметил странно знакомого человека, идущего ему навстречу по другой стороне улицы. Знакомым показалось сразу все: манера держать корпус при ходьбе, большие залысины на висках, видневшиеся из-под сдвинутой на затылок темно-серой шляпы, глубоко посаженные глаза — журналист был полностью уверен, что раньше с этим мужчиной они уже встречались. Но когда, при каких обстоятельствах, где?