Волошский укроп

Действительно, в комнатах царил относительный порядок, ясно дававший понять, что никакой борьбы либо другого насилия здесь не случилось. На столе ровной стопкой лежали книги, на комоде — пяльцы с вышиванием и нитки разных цветов. Кровать застелена со всей тщательностью, на которую способны люди педантичной натуры или же горничные-француженки. На дверце шкапа висело платье, приготовленное для выхода — лиловое, с широким поясом и модными накладками на плечах.

— Два факта показывают, что г-жа Аксенова сама выпила отраву, — согласно кивнул сыщик. — Она не стала бы принимать доктора Быковского в одном белье. Даже если предположить их любовную связь, все равно это видится мне маловероятным. Слишком аккуратная… Была. Она обожала порядок. Смотрите, нитки разобраны по оттенкам, книги, хотя их всего четыре, сложены по алфавиту. Пояс от платья с двух сторон свисает на одинаковую длину! Не верю, что женщина с таким размеренным характером будет средь бела дня щеголять перед мужчиной неглиже…

— Интересно, что бы на это возразил юный Фрейд? — пробормотал Митя, хотя это и выглядело не слишком уместно в подобных обстоятельствах.

Но Мармеладов не расслышал, а может только сделал вид соответствующий.

— Второй факт куда менее спорный. Дверь мы обнаружили запертой. Изнутри. Пришлось звать дворника с запасным ключом, чтобы открыл. Стало быть, г-жа Аксенова закрыла дверь за убийцей. Но после того, как она выпила отраву, это сделать было уже невозможно — яд подействовал почти сразу. Вот и выходит, что она по собственному почину приняла аконит. В противном случае остается предположить, что убийца до сих пор прячется в этой комнате, — последнюю фразу сыщик произнес театральным шепотом.

— Где тут спрячешься, — удивился Митя.

— Да хотя бы в том шкапу.

В голосе сыщика звучала откровенная издевка, но никто не улыбнулся. Напротив, почтмейстер и адъютант подобрались, как бы в ожидании опасности. Ершов взял в руку тяжелый подсвечник с комода, Митя замахнулся тростью с тяжелым набалдашником — какое-никакое, а все же оружие. Мармеладов пожал плечами и, спокойно взявшись за обе ручки, распахнул дверцы шкапа.

— Уф-ф-ф! Ну и силен же ты пугать, братец…

Внутри оказалась только дюжина платьев, развешанных в строгом порядке — от светлых тонов слева до двух черных на правом краю.

Мармеладов сразу устремился к этой траурной парочке, сдернул с вешалок, потом быстро просмотрел остальную одежду.

— А вот вам и ответ! — сыщик потряс черным платьем. — Теперь можно точно определить, зачем жертва пила отраву. Не хотите ли взглянуть и вы, господа?

Взглянули, разумеется, но ничего не поняли. Митя предположил, что у г-жи Аксяновой недавно умер близкий человек, оттого и два черных платья в гардеробе, часто носить приходится. Кавалергард же высказал гипотезу, что покойница работала в доме, где хозяева очень строгих правил и потому не допускают вольностей в одежде. Вспомнил он и то, что все его надзирательницы (по одному только этому слову можно заключить, что добрые отношения с гувернантками у маленького Платона не складывались), ходили именно в таком виде, за что и получали одинаковое прозвище — «ворона».

Мармеладов отмел предположения резким жестом, но заговорил примирительно:

— Господа, господа! Вы опять позабыли, что для ищейки самое важное — нюх. Заметьте, что аромат французской воды отчетливо слышен лишь на одном черном платье. Другое пахнет только нафталином, поскольку его давно не надевали. И если вы сравните их внимательно, то поймете почему: второе гораздо меньшего размера!

— Так что же, в этих комнатах проживала еще одна женщина? Помоложе? — переспросил почтмейстер, все еще не понимая, куда заведет цепь логических рассуждений приятеля.

— Нет, конечно. Все эти платья принадлежат г-же Аксеновой. Более того, десять, постой-ка, даже одиннадцать из них имеют небольшой размер. Тогда как два — черное и лиловое, — куда просторнее. Их только она и надевала. Неужели непонятно? Гувернантка в последнее время набрала лишний вес, уж не знаю по какой причине, и пыталась похудеть. Вернуться к своим прежним размерам. Потому и новый обширный гардероб не заводила, и от прежнего не спешила избавиться, верила, что скоро снова сможет надевать все эти платья.

— Отчего вы решили, что дамские секреты связаны с отравлением? — взвился адъютант. — Вы нас нарочно морочите, Родион Романович?