Волослав

Волослав вздохнул и обернулся вслед за резко повернувшимся домовым и Кириллом. Из земли торчала чёрная уродливая голова. Шерсть Платона встала дыбом, он стал похож на фыркающего ежа и начал браниться самыми отборными сочетаниями слов как древнего, так и современного русского языка. Прежде чем домовой добежал голова нырнула обратно в землю. Домовой ещё долго прыгал на том месте.

– Кир, сейчас уже поздно, я отвезу тебя домой. Если не желаешь, чтобы я нанёс тебе защищающие руны, на этом наше с тобой общение заканчивается, – сказал Волослав и протянул руку, намекая, что может нанести руны прямо сейчас.

Кирилл молча и демонстративно сел в машину. Уже через пол часа юноша сидел дома на кровати и задумчиво бродил пальцами по грифу отцовской гитары. Волослав оказался прав за несколько часов чёрная вязкая субстанция привела школьника в норму. Кирилл даже ощутил, что чувствует себя гораздо лучше, чем обычно.

ГЛАВА V: СТАРОСТЬ ДОМОВОГО

Волослав открыл свои большие глаза. Было раннее весеннее утро. Лесные птицы с четырёх утра словно по расписанию начали свой грандиозный концерт. Концерт, который по совместительству был каждодневный. Волослав сел на старой кровати и обнаружил, что у него по всему телу проступил пот. Суде по всему ему снова что-то снилось. По необъяснимой причине Волослав никогда не мог вспомнить, что ему снилось. Вздохнув, он осмотрел комнату. Обои, которые он клеил двадцать лет назад, совсем отошли. Углы были в трещинах. Из трещин виднелась принявшая коричневый от старости цвет монтажная пена. Где-то в поместье послышался грохот. Суде по всему это домовой гремел посудой.

Волослав собрав оставшиеся кусочки воли в кулак резко встал и пошёл на грохот. Как и предполагал Волослав домовой готовил завтрак.

– Сходи на прогулку сначала, – проворчал домовой. – Рано для завтрака.

– Почему глаза красные? Снова всю ночь от ноутбука не отлазил? – с укором спросил Волослав.

– А если и так, то что? – проворчал домовой.

– Да ничего, ночью спать нужно. Не в том ты возрасте, чтобы по ночам в танки играть.

Платон плюхнулся на то место, что у человека было бы пятой точкой. Он растерянно уставился на Волослава своими большими зелёными глазами.

– Я не с командой играл, – с досадой сказал домовой и поёрзал на столешнице.

– Ого, что ж так? Они узнали, что ты не так прост?

– Нет, просто решил самостоятельно поиграть. Попались какие-то малолетки. Дети совсем, – страдальчески выдал домовой.

– Для тебя и столетний старик младенец, – саркастично заметил Волослав.

Волослав заглянул в чайник. Набрал в него воды и поставил плиту. Потом решил, что не хочет чай и начал искать турку.

– В мойке, – пояснил домовой и с досадой добавил: – Я не успел помыть.

– Так чем всё закончилось. Они что, тебя победили? – с интересом спросил Волослав, высматривая турку в горе грязной посуды, предусмотрительно сваленной домовым в мойку.

– И я их, и они меня, – смотря в никуда пробубнил Платон.

– Ляг отдохни. В ногах правды нет.

– Знаешь я сколько живу не могу понять, – страдальчески начал рассуждать домовой. – Вот есть младенец. Его разум чист. В его разуме есть только свет, любовь к матери. Он просто божий одуванчик. Но стоит ему немного социализироваться вместе с такими же чистыми как лист бумаги детками они наполняются злобой, ненавистью, кучей пороков. Откуда это в них берётся?

– Да, дети жестоки. Стоит им оказаться рядом друг с другом появляется соперничество. А вот соперничество может проявляться в самых жестоких формах. Никакое воспитание не спасает, – согласился Волослав. – К сожалению, на земле нет тех, кто корректно может трактовать природу детской злобы.

Видимо ответ Платона не устроил. Мимика домового отражалась на его лицевой шерсти. Иногда Волослав задумывался о том не побрить ли Платона, чтобы увидеть его истинное лицо. Седая шерсть мимически дрогнула.

– Ты знаешь, как они называли мою мать? – с болью в голосе спросил домовой.

– У тебя же нет матери, – уточнил Волослав.

– А если б была? – спросил домовой с отрешённым взглядом. – Это же святое!

– Если бы была, я уверен, ты бы не дал её в обиду, – обнадёжил Волослав, оторвав взгляд от горы посуды.

Он посмотрел на домового. Отрешённый взгляд Платона начал теряться. Волослав понял, что старенький домовой засыпает. Он взял друга на руки и бережно отнёс к старой русской печи. Решив, что кофе подождёт Волослав решил не шуметь и дать домовому поспать.

Он вышел на улицу немного размяться и наткнулся на торчащую из земли чёрную морду.

– Ещё какую-то пакость приготовил? – проворчал Волослава.

– На этот раз нет. Вражда враждой, но я вот заметил, что фундамент поместья дал огромную трещину.

Волослав напряжённо посмотрел на поместье.

– Я и сам это знаю, – сказал почти шёпотом Волослав.

– Я это, в общем вот, – виновато замялся земляной.

Из земли показалась черная рука и протянула грязный мешок из грубой ткани.

– Эх! Где была твоя совесть и жалость четыре года назад, когда я начал делать новый мешок? – схватив мешок раздражённо спросил Волослав. Он огляделся. Было важно, чтобы Платон не заметил сей артефакт.