Волосы Ангела

– Ему уже ничего не нужно. Человеку без горла таблетка не поможет. Проглотить не получится. Понимаешь? Выпадет. Тем более, неизвестно еще, человек ли это.

– Да что вы такое говорите?

– А откуда он взялся?

– Не знаю.

– Зато я знаю. Этой нечистью весь лес в окрестностях кишит. Головой не ударься. – Амелин толкнул дощатую дверь какой-то кирпичной постройки. Та, громко звякнув длинной проушиной, широко распахнулась. Из темного помещения потянуло сыростью. Согнувшись в три погибели, Икар шагнул через порог. – Не хотел же еще сегодня баню топить,– натужно сказал он, втаскивая неподатливое тело внутрь.

– Зачем топить баню? – спросил Артем.

– Надо.

– Надо полицию вызвать, Павел Петрович. Скорую.

– А вот этого делать не стоит.

– Стоит. А не то придется вызывать их для нас. Когда его товарищи на «хаммере» заявятся. Я свидетель. Все, что произошло, – несчастный случай. И мы это докажем. Вы же сами говорили…

– Все, – громко выдохнул невидимый в темноте Амелин. – Опускай… Давай на выход. Давай, давай! Да пригнись ты!

У порога, высунув язык и часто дыша, их поджидал пес.

– Пошли в дом. Посидим, все спокойно обмозгуем, – уже совершенно протрезвев, предложил Икар. Достал из кармана ключ и привычным движением открыл навесной замок входной двери. – Можешь не разуваться. Пол все равно некому мыть. – Войдя в сенцы, остановился и добавил: – Побудь пока здесь, я лампу зажгу.

В глубине помещения с громким шипением загорелась спичка, проявив в темноте согнувшийся над столом силуэт Амелина. Икар перенес огонь на фитиль «летучей мыши», и комнату заполнил мягкий приглушенный свет…

– Нет, это не наши, – тихо сказала Анжела, наблюдая за тем, как, вырвавшись из леса, машина устремилась вниз по склону.

– И как ты это определила? Ты же плохо видишь…

– Звони Кулькову. Пусть быстрее возвращается. А мы попробуем уговорить водителя нам помочь. Думаю, у него язык не повернется отказать двум симпатичным девушкам, попавшим в затруднительное положение.

– Звонить придется тебе. Забыла? У меня деньги на телефоне закончились.

– Хорошо. Хорошо. Только номер мне продиктуешь.

Тем временем машина выкатилась на пляж, проехав по берегу почти до самой кромки воды. Фары погасли. Сливаясь в ночных сумерках с ландшафтом, выкрашенный в темный цвет автомобиль практически полностью растворился в темноте, выдавая свое присутствие лишь слабым мерцанием хромированных обвесов.

– Нам повезло! – воодушевленно произнесла Анжела, приблизившись на расстояние, с которого можно было безошибочно определить марку машины, легко читаемую в рубленых очертаниях кузова. – Это «хаммер». Лошня на таких не ездит.

В этот момент за непроницаемой тонировкой окон в салоне загорелся свет и одновременно, сорвавшись с рефлекторов фар, два мощных луча ударили по речной глади. Двери внедорожника открылись. Из машины вышли двое.

– О! – не ожидая кого-то увидеть, удивленно воскликнул первый, грузный мужчина в белоснежной сорочке. – Девчонки!.. Девочки работают?

Юля с Анжелой растерянно переглянулись.

– Нам помощь нужна, – спокойно, стараясь не отвечать грубостью на хамство, сказала Адамчук.

– Некому составить компанию? – расплылся в идиотской улыбке второй, одетый в расписную, с крупным цветочным орнаментом «гавайку». – Это мы завсегда.

– Нам правда помощь нужна.

– Не думаю, – послышалось в ответ. Человек в белой рубашке подошел к подругам. – О помощи, насколько я знаю, так не просят, – и, дыша перегаром в лицо Анжеле, тихо произнес: – О помощи умоляют…

– Пошли отсюда, – потянула подругу Юля.

– Подожди, – сказала Анжела и резко одернула руку.  – Неужели вы настолько пьяны?! А с виду даже не подумаешь…

– Пошли, говорю. В зоопарке вежливости не учат.

– Не понял, – недовольно буркнул «гаваец». – Ты че там бухтишь? Чучундра придорожная. Пасть захлопни!

– Сам захлопни. Пошли отсюда. – Юля схватила Анжелу за запястье и, ускоряя шаг, увлекла подругу за собой. – Действительно, повезло так повезло, – процедила она сквозь зубы.

– Не надо, – остановил «гавайца» человек в белой сорочке.

– Да я их порву! – раздувая ноздри и брызжа слюной, злобно выкрикнул тот.

– Конечно, порвешь… Только когда я тебе это скажу. Понял?.. А теперь тише… будь!

– Все путем, Художник. Просто взбесили… суки.

– А меня бесит другое. Слива где?

– Знаешь, сам понять не могу. Сказал, что поговорит только…

– С кем? О чем?

– С пацаном овечки этой белобрысой.

– Че за дела?

– С отцом евоным шконка, говорит, в лагере рядом стояла. Слива сопляка сразу признал. Когда в телефоне падчерицы его фотку увидел. Говорит, по-хорошему договориться надо. Чтобы тот дорогу к этой девке забыл.