Читаем Волосы. Иллюстрированная история полностью

В прошлые века у такого рода стереотипов были веские основания, ведь они полностью соответствовали медицинской теории своего времени и толкованию закономерностей физического мира. Согласно гуморальной теории раннего Нового времени, унаследованной от научной мысли эпохи Античности, вся материя — и тело человека в том числе — состояла из четырех жидкостей, или гуморов. Смесь крови, флегмы, желтой и черной желчи обуславливала внутреннее состояние человека, или темперамент, и эти темпераменты в свою очередь влияли как на внешность, так и на характер[8]. Таким образом, внешний вид пациента и его поведение служили врачу инструментом диагностики, помогавшим заглянуть глубже, определить внутреннее гуморальное состояние человека и дать ему соответствующие лекарства. Кроме того, смежная наука о физиогномике, также берущая начало в древнегреческой и римской философии, еще больше укрепила неразрывную связь между телом и разумом, установив соответствие между конкретными особенностями внешности и отдельными психологическими чертами[9]. Получив ключ к интерпретации, который включал цвет и текстуру волос, любой наблюдатель мог, таким образом, «прочесть» наружность человека, чтобы раскрыть его нравственную суть (ил. 0.3)[10]. Исходя из этой всеобъемлющей системы убеждений, было логично заключить, что характер и цвет волос согласуются друг с другом, а стереотип является поучительной истиной.

Подобные представления встречаются в бесчисленных текстах XVI–XVII веков, самых разных жанров: от научных трактатов и лечебников до дешевых баллад, которые вешали на стенах в пивных ради потехи. Например, переведенный с французского языка «Календарь пастуха» был влиятельным и широко востребованным компендиумом знаний на все случаи жизни. Он многократно перепечатывался на протяжении XVI–XVII веков[11]. В издании 1570 года читателю сообщалось:

Те же, кто имеет рыжий цвет волос, обыкновенно гневливы, малы умом и лживы. Черные волосы, приятные черты и хороший цвет лица означают любовь к правосудию, жесткие волосы означают, что сия особа любит мир и согласие и сильна умом и сметлива. У мужчины черные волосы и рыжая борода означают похотливость, вероломство и чванство, и не следует ему доверяться. Желтые волосы и кудри выдают человека веселого нрава, похотливого и лукавого. Черные волосы и кудри значат меланхолию, похоть, дурные помыслы[12].


Ил. 0.3. Английский учебник по хиромантии. 1648. Он включал информацию по физиогномике и гуморальной теории, а также наставления о том, как «читать» лица, цвет волос и размер и цвет бороды


Более шутливый подход к этой теме находим в балладе 1670‐х годов «Английская гадалка», предлагавшей совет о том, как выбрать себе жену:

My skill in Physiognomy,      wherein I will shew you a light:By’th colour of hair on the head,      or else by the favor or face,You may know with whom for to wed;      and who you were best to imbrace[13].Мое искусство — физиогномика,      и я вас в нем просвещу:По цвету волос на голове,      по любезности или по лицуМожете узнать, на ком лучше жениться      и с кем стоит обниматься.

Ил. 0.4. Рекламная листовка профессора Томаса Мура, френолога из Лидса. Ок. 1870. Профессор Мур уверяет, что его анализ формы головы открывает внутренний характер человека, а диаграмма иллюстрирует различные способности, которые можно открыть, исследовав выпуклости черепа. Среди прочих названы воинственность, супружеская любовь, склонность к поиску пищи (алиментативность) и надежда


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология