Читаем Волосы. Иллюстрированная история полностью

В роялистском лагере быстро реапроприировали название «кавалер», где оно потеряло свои абсолютистские коннотации, в том числе ассоциации с испанским офицером (cavaliero или cabalero) — фигурой, репрезентировавшей католическую нацию, с которой англичане издавна враждовали[378]. Вместо этого кавалера стали понимать как удалого и стильного героя, и квинтэссенцией этого образа стал щеголь и успешный военачальник принц Руперт, племянник короля (ил. 5.4). Как говорилось в одном из памфлетов, кавалер «может быть честным человеком, хотя и носит пурпур и шитые серебром кружева и не держит за грех следование моде»[379]. Что касается «круглоголового», сторонники короны обыгрывали прозвище как синоним глупости: «Круглоголовый — это человек, у которого (хоть он и острижен под четверть дюйма от черепа) волос больше, чем ума, и согласно тому, что его изо дня в день занимает, можно сказать, что его голова набита волосом, точно подушка»[380]. В некоторых трактатах этот образ буквально демонизировался. Так, в работе «Дьявол обратился круглоголовым» (1642) Джона Тейлора Сатана настолько впечатлен бунтовщиками, что стал подражать их убеждениям, речи и внешности, в том числе он обрезал «свои волосы по уши, чтобы ему лучше были слышны богохульства, которые они произносили <…> И наконец, для того чтобы стать полной противоположностью кавалеру»[381].


Ил. 5.3. Ксилография с титульного листа «Диалога или, скорее, переговоров между псом принца Руперта по кличке Паддл и ученой собакой по кличке Пеппер» (A Dialogue, or, Rather a Parley betweene Prince Ruperts Dogge whose name is Puddle and Tobies Dog whose name is Pepper. London, 1643) одной из многочисленных брошюр, созданных в годы Гражданской войны. Слева — кавалеры: длинные волосы, шляпы с перьями, пояса и сапоги для верховой езды. На круглоголовых одежда попроще и более короткие волосы. Противостояние между двумя сторонами распространяется на собак в центре. Мохнатый пес принца Руперта Паддл рычит: «Круглая голова, урр», а короткошерстный Пеппер отвечает: «Кавалерская собака». Их стравливают их хозяева


С другой стороны, те, кто стремился к политическим и религиозным изменениям, также яростно атаковали своих оппонентов. Круглоголовые описывали кавалеров как сексуально невоздержанных, звероподобных, пижонистых, слишком модных и изнеженных. Их длинные волосы расценивались одновременно как намек на католицизм и на фигуру дебошира, одиозного деструктивного персонажа, чье развратное поведение давно стало штампом. Кавалеры изображались пустозвонами (любителями удовольствий, в чьих головах не было ни мыслей, ни морали) и саранчой, напастью, длинноволосыми антисоциальными типами, разрушавшими все, к чему прикасались, оставляя после себя лишь запустение[382]. В серии виртуозных риторических кульбитов кличка «круглоголовый» была реабилитирована и даже направлена против тех, кто изначально ее придумал. Это прозвище носили с гордостью: «пуританин, или круглоголовый, был сотворен Тем, Кто создал этот круглый мир и все, что в нем находится, Иеговой Элохим, как существо совершенной красоты, формы и вида». А затем это идеологическое оружие обращалось против его изобретателей: утверждалось, что истинными круглоголовыми были монахи, носившие тонзуру (этот символ папизма был жупелом для англиканской церкви)[383]. В финальном кульбите значений это прозвище применяли к самим кавалерам, чья сексуальная несдержанность и распущенные нравы приводили их к заражению оспой и сифилисом, вызывавшим выпадение волос. Под париком, который приходилось носить кавалеру, чтобы избежать позора, скрывалась плешивая макушка настоящего круглоголового[384].


Ил. 5.4. Портрет принца Руперта Пфальцского — образцового кавалера. 1642


Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Теория моды»

Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис
Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис

Монография выдающегося историка моды, профессора Эдинбургского университета Кристофера Бруарда «Модный Лондон. Одежда и современный мегаполис» представляет собой исследование модной географии Лондона, истории его отдельных районов, модных типов (денди и актриса, тедди-бой и студент) и магазинов. Автор исходит из положения, что рождение и развитие моды невозможно без города, и выстраивает свой анализ на примере Лондона, который стал площадкой для формирования дендистского стиля и пережил стремительный индустриальный рост в XIX веке, в том числе в производстве одежды. В XX веке именно Лондон превратился в настоящую субкультурную Мекку, что окончательно утвердило его в качестве одной из важнейших мировых столиц моды наряду с Парижем, Миланом и Нью-Йорком.

Кристофер Бруард

Документальная литература / Прочая документальная литература / Документальное
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель
Мужчина и женщина: Тело, мода, культура. СССР - оттепель

Исследование доктора исторических наук Наталии Лебиной посвящено гендерному фону хрущевских реформ, то есть взаимоотношениям мужчин и женщин в период частичного разрушения тоталитарных моделей брачно-семейных отношений, отцовства и материнства, сексуального поведения. В центре внимания – пересечения интимной и публичной сферы: как директивы власти сочетались с кинематографом и литературой в своем воздействии на частную жизнь, почему и когда повседневность с готовностью откликалась на законодательные инициативы, как язык реагировал на социальные изменения, наконец, что такое феномен свободы, одобренной сверху и возникшей на фоне этакратической модели устройства жизни.

Наталия Борисовна Лебина

Документальная литература / Публицистика / Прочая документальная литература / Документальное

Похожие книги

12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]
«Особый путь»: от идеологии к методу [Сборник]

Представление об «особом пути» может быть отнесено к одному из «вечных» и одновременно чисто «русских» сценариев национальной идентификации. В этом сборнике мы хотели бы развеять эту иллюзию, указав на относительно недавний генезис и интеллектуальную траекторию идиомы Sonderweg. Впервые публикуемые на русском языке тексты ведущих немецких и английских историков, изучавших историю довоенной Германии в перспективе нацистской катастрофы, открывают новые возможности продуктивного использования метафоры «особого пути» — в качестве основы для современной историографической методологии. Сравнительный метод помогает идентифицировать особость и общность каждого из сопоставляемых объектов и тем самым устраняет телеологизм макронарратива. Мы предлагаем читателям целый набор исторических кейсов и теоретических полемик — от идеи спасения в средневековой Руси до «особости» в современной политической культуре, от споров вокруг нацистской катастрофы до критики историографии «особого пути» в 1980‐е годы. Рефлексия над концепцией «особости» в Германии, России, Великобритании, США, Швейцарии и Румынии позволяет по-новому определить проблематику травматического рождения модерности.

Барбара Штольберг-Рилингер , Вера Сергеевна Дубина , Виктор Маркович Живов , Михаил Брониславович Велижев , Тимур Михайлович Атнашев

Культурология
Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное