Волосы циннвальдитового цвета (СИ)

Закончив рассказ о встрече с охранником, Артем стыдливо опустил глаза. Агнии было по-человечески его жалко. Он так напоминал ей сынам - те же волосы, те же глаза, даже своей доверчивость и простотой он в точности копировал Толика. Она вспомнила, как встретила его впервые. Такой же расстроенный, как и сейчас, он ходил из кухни в комнату и обратно, бормотал что-то себе под нос и неловко торговался, стараясь сбить цену. Тогда ей стало нестерпимо жалко этого паренька. Поэтому она и рекомендовала его Кириллу. Да, втягивать мальчишку в наркоторговлю - не слишком-то большая помощь, но Агния видела, что происходит с сотнями таких, как он, которые однажды переезжают из центра на выселки. Поначалу, когда у них еще есть деньги, они убеждают себя, что выкарабкаются. "Я найду работу", "Они еще пожалеют, что уволили меня", "Теперь передо мной открываются перспективы", "Я займусь своим делом" - эти и многие другие дежурные фразы день ото дня повторяют они. Но жизнь не становится лучше. С каждым новым отказом они мрачнеют, когда же их принимают, они так и загораются надеждой. Но даже если находят работу, платят им копейки, едва хватает покрыть аренду. Через год-два, когда самообман перестает действовать, они начинают пить, пить по-черному. Хуже всего, если к этому сроку они обзавелись семьей. Вспылит такой отщепенец однажды, поднимет руку на супругу, его штрафуют, снова бросится на благоверную, которая теперь и рада от него избавиться, выселяют. Так их жизнь и заканчивается, за пределами города, в каком-нибудь богом забытом поселке, где их настигает цирроз ли, нож в спину во время пьяной потасовки или до банальности глупый и до слез в глазах несчастный случай. Все они, вынужденные перебраться из центра на выселки, заканчивают одинаково. Агния не знала, отчего так, ведь выбираются отсюда люди, да и здесь живут, всяко лучше, чем в промышленных поселках, где дышать и то невозможно. Но видимо те, кто возвращаются на выселки, в глубине души сломались. Они сами не верят в свою ложь с самого первого дня, понимают - вернулись сюда навсегда, а потому не видят смысла стараться и дальше, сдаются и живут по инерции. Сколько протянет каждый из них, зависит от того, какую финансовую массу он успел сколотить за предшествующие годы.

Агния не хотела, чтобы Артем закончил так же, поэтому и настоял на том, чтобы сделать его курьером. К тому же, она сразу поняла, что он недавно пускал себе кровь. Слабость была различима в каждом его движении, неестественная бледность и длинные рукава в теплую погоду довершали картину.

Тогда Агнии казалось, она спасает его, но теперь, похоже, ей суждено стать причиной гибели этого несчастного.

- Что мне делать? - отчаявшись дождаться ответа, нарушил затянувшееся молчание Артем.

- Это ты у меня спрашиваешь? - Кирилл, метавшийся из угла в угол, остановился и вперил в него свои пылающие очи. - Тебя предупреждали - не кути, не шляйся в "Парус" часто, рано или поздно деньги станут предметом зависти и пересудов. А там и до подозрений недалеко. Нет налоговых, говорил мне ты. Они меня не вычислят, пытался меня убедить. А я ведь повторял тебе снова и снова: денежные вопросы всегда интересуют окружающих. И без налоговой найдется какой-нибудь доброхот, который захочет узнать, откуда у тебя столько. Блюстители, кричал ты, неприкосновенность личной жизни, они не посмеют. Ан нет, вышло, как говорил я, посмели!

Кирилл подскочил к нему, схватил за шиворот и поднял в воздух.

- Теперь ты поставил под угрозу нас всех. Ты осознаешь, что у них есть методы заставить тебя говорить? Понимаешь, что нам ты не нужен живым?

- Он предупреждал - если убьете меня, они начнут тщательное расследование. По его словам у нас в городе не бывает нераскрытых убийств, - затрепетал Артем.

- Значит, твое станет первым! - рявкнул Кирилл, но при этом отпустил Куркова.

- Я думаю, - снова заговорил Артем, - нам нужно принять предложение. Знаю, моей доли не хватит, чтобы покрыть его запросы, но быть может мы могли бы договориться. Я бы начал больше работать, к тому же, он мог помочь нам найти новых покупателей.

Кирилл захохотал.

- Я никогда не буду сотрудничать с охранником, заруби себе это на носу! - сказал он. - Откуда нам знать, что это не уловка? Вдруг они пытаются выйти на нас? В суде у них ничего не будет, а так мы сами представим доказательства своей виновности, фактически, явимся с повинной.

- Но я видел, у него порезано запястье.

- Ух, ты! Порезано запястье - непременно окровитель. А ты не думал о том, что можно просто порезать запястье, остановить кровь, а потом явиться на встречу с подозреваемым, наплести ему с три короба и при этом разговор будет фиксироваться блюстителями?

Артем замолчал, осознав, что Кирилл дело говорит.

- Шеф, - в разговор вмешался Борман. - Есть и другой выход. Избавиться от охранника.

- Ты-то куда? - разгоряченный Кирилл сразу перешел в наступление. - Ладно, этот ничего не смыслит, - он кивнул головой в сторону Артема, - но ты-то должен знать - убить охранника безнаказанно не получится. Только проблем себе наживем.