Волот. Чужая Земля

Спустя несколько мгновений корабль скрылся в серой, обволакивающей планету пучине. В тот же момент радиоэфир наводнили помехи. Сергей обратил внимание, что голос майора стал пропадать, а у Маньяка не получается связаться ни с Неделиным, ни с Буром. Энергопитание корабля забарахлило: освещение то пропадало, то появлялось. То же самое происходило и с проекционными консолями. Внезапно тяга двигателей пропала и корабль принялся ускоряться в свободном падении.

– Нам очень нужны двигатели! – стараясь сохранять спокойствие, обратился по внутренней связи Сергей к Михаилу.

Однако в ответ из динамиков, изредка прерывая тишину, доносились лишь треск и шум. Питание корабля периодически на мгновение возвращалось, а затем вновь пропадало. Усиливающаяся с каждой секундой тряска добавляла масла в огонь. Обстановка накалялась.

– Что происходит? – спросил Маньяк у Сергея, пытаясь наладить связь.

– Понятия не имею, – недоумевал он. – Я с подобным не сталкивался!

– Что тут у вас творится? – спросил майор, вошедший в кабину пилотов.

– Да чёрт его знает… Ничего толком не работает. Летим вслепую! Двигатели не стабильны, тяги нет. Мы падаем и резво набираем скорость вместо её сброса. Так что вам бы вернуться и пристегнуться!

– Этот туман, облака – как хотите называйте, – вбежал в кабину Миха, – создают мощное электромагнитное поле, воздействие которого сказалось на нашей системе питания. Мне удалось перенаправить скапливающийся заряд с обшивки корабля во внутреннюю сеть – именно это позволяет нам не отключиться окончательно.

– Аппарат жизнеобеспечения для корабля? – удивилась Лин, стоявшая позади майора.

– Ну что-то похожее, да. Долго так не продержаться – рано или поздно мы поджаримся!

– Если не впечатаемся в поверхность планеты раньше, – выдвинул Сергей негативную гипотезу.

Внезапно облака закончились такой же резкой и чёткой границей, которой начинались. Обзорность по-прежнему была недостаточной, однако серой пелены за окном уже не наблюдалось. Напротив, удалось более-менее разглядеть происходящее на поверхности Земли.

Оказалось сложно принять то, что предстало перед глазами. До земли оставалось ещё около двадцати километров, однако уже отчётливо вырисовывался пустынный рельеф поверхности, которая оказалась испещрена каньонами. С такого расстояния они напоминали сети трещин, покрывающих всё обозримое пространство. Виднелись возвышающиеся горы и полуразрушенные высотные рукотворные постройки, затянутые пустыней; обрушенные монорельсовые дороги и ещё много всего, что сложно поддавалось опознанию. Рассмотреть лучше мешали песок и неплотный туман, что потихоньку рассеивался с приближением к поверхности.

Тряска продолжала усиливаться, освещение на борту перестало сбоить и просто отключилось. Панель приборов в нескольких местах выбросила массивные пучки искр, и большинство проекционных консолей погасло.

– Дотянем до космопорта? – поинтересовался Неделин.

– Я очень надеюсь, что мы дотянем хотя бы до поверхности. Будем садиться здесь. Корабль слишком быстро снижается, – ответил Сергей. – Займите наконец места, посадка будет жёсткой! – скомандовал он, застёгивая фиксирующие замки на ремнях своего кресла и приводя его в режим готовности к катапультированию. – Миха, держи двигатели рабочими так долго, как сможешь. Нам нужно всё, что они могут дать!

– Чем помочь? – поинтересовался Маньяк. Его выражение лица было как никогда серьёзным. Пожалуй, впервые за всё время на борту он казался собранным и сфокусированным.

– Наблюдай за периферией; если вдруг я что-то упущу из виду, дай знать! – торопливо ответил Сергей.

– За какой такой, чёрт побери, периферией? – удивился Маньяк. – Это что, приборы такие? Скажи по-русски! – возмутился он, повторяя операции с ремнями и фиксируя себя в кресле второго пилота.

Все поспешили удалиться из кабины. Сергей принялся плавно, но с усилием тянуть штурвал на себя. Нос корабля торопливо пошёл вверх, но судно от этого не замедлялось.

В какой-то момент двигатели заработали должным образом, а тряска практически прекратилась. Следом почувствовалась тяга и улучшилась управляемость. Теперь корабль уже медленнее терял высоту. Однако сложно было однозначно сказать, что происходит на самом деле: заход на посадку или хотя бы мало-мальски контролируемое падение. Поверхность Земли стремительно приближалась. Маньяк, выглядывая в окно, уже хорошо различал проносящиеся мимо разрушенные здания, оставляющие за собой унылое впечатление.

– Держитесь! – скомандовал Стенцов. – Контакт через 3… 2… 1… – кричал он что было сил, вытягивая штурвал на себя.

Несмотря на то что привод рулевой тяги управлялся компьютерными датчиками и сенсорами, степень сопротивления прилагаемому пилотом усилию настраивалась автоматически, в соответствии с испытываемыми кораблём перегрузками. Опытным лётчикам это порой давало больше информации, чем все приборы вместе взятые.