Волпер

Блин, это реально жутко, до этого ко мне так смог подобраться только Крилл, но с его уровнем ему это позволительно, а у девчонки всего восемнадцатый уровень. Кстати, он у всех был восемнадцатый, прямо тормозом себя чувствую со своим шестнадцатым. Одета она была в темно-серый костюм с полимерными уплотнениями, защищающими самые важные органы и локти с коленями, оружия я у нее вообще не заметил, только очень толстые и плотные на вид перчатки на руках. Увидев, что я ее заметил, она спокойно развернулась к Тилорну и буркнула всего одно слово.

— Сойдет! — После чего удалилась к ближайшим развалинам.

М-дааа… и с этими ребятами мне придется вместе идти в бой. Ладно, посмотрим, как они себя поведут в обстановке, приближенной к боевой. Но, чувствую, придется мне еще с ними намучаться по самые гланды.

— И? — уточнил я, подойдя к Тилорну.

— Решил сразу уточнить пару моментов. — Ого, а он мнется, прямо как девица перед потерей девственности. — Думаю, на фоне нашего договора, это достаточно важная информация для нашего сотрудничества. — И снова замялся, видно, подбирая слова. — Я бы, наверное, вообще промолчал, но просто хочу попросить более мягко реагировать на выходки ребят. Правда, не объяснив причину их поведения, я не уверен, что ты правильно воспримешь ситуацию. Да и договор обязывает тебя хранить в тайне полученную информацию…

— Тилорн, хватит ходить вокруг да около, давай по сути! — прервал я его.

— Ладно, действительно, лучше сразу к сути. Ты, возможно, слышал про прецедент Игнатенко. — Такое чувство, что у моего мозга кто-то нажал кнопку аварийной остановки и его полностью переклинило.

— Эм… это о том, благодаря которому некоторые больные получили возможность беспрерывно находиться в виртуале?

— Да, именно он. Так вот, наша клиника приняла решение запустить пилотный проект, с участием нескольких наших подопечных, детали я не имею права раскрывать, просто информирую тебя, что эти ребята — участники проекта, а я — их куратор. Очень сильно прошу, при работе с нами в команде, при некоторых их выходках, делать скидку на то, что у этих ребят есть ряд небольших психологических проблем.

— Стоп, секундочку, если учитывать договор, который мы приняли, и остальные моменты, все равно не пойму, почему ты рассказываешь мне об этой проблеме. Как я понимаю, даже эта часть попадает под понятие о врачебной тайне.

— Ну, как бы это объяснить, ты просто далеко не первый, с кем мы пытались работать в одной группе. Как видишь, у нас крайне несбалансированная команда. Так вот другие в основном крайне неадекватно реагировали на нашу группу, поэтому их высказывания ухудшали эмоциональное состояние моих подопечных.

– *****, а кровавая игрушка, где постоянно кто-то кого-то убивает, по живому вскрываются трупы разных зверей, наличие боли, которая в некоторых моментах превосходит реальную. Ну и до кучи огромное количество других неприятных моментов, по-твоему, должно позитивно сказываться на их эмоциональном состоянии? — Я чуть было не заорал на него, но вовремя опомнился и понизил голос. — Ты совсем башкой стукнулся, или по жизни такой придурок?

На него было жалко смотреть: поник, сгорбился, уткнулся взглядом в пол, видно, осознавая, что тут им не место. Я хотел было еще наградить его десятком не самым приятных эпитетов, но, смотря на него, осекся. Похоже, он и сам это все понимает, но что-то тут не так. Ну не может врач — не важно, насколько он придурок — затащить своих больных в настолько хардкорную игру. Блин, чего-то я не учел, но вот что именно, не могу понять. Ведь имея такой прецедент, они могли погрузить пациентов в любой виртуальный мир, подбирая максимально благоприятные для больного условия.

— Почему сюда? — спросил я, уже успокоившись и вполне нормальным голосом.

— Прецедент Игнатенко распространяется в данный момент только на Альфарим. По поводу остальных проектов — сейчас идет судебная тяжба, чтобы дать возможность и туда погружаться без ограничений.

Вот это был удар ниже пояса, конкретный такой удар, после которого я даже не нашелся, что сказать. Попросив дать мне пару минут на размышления, я отошел в сторону и уселся на крупный обломок стены. Это что же получается? Я своим судебным делом сделал прецедент, дал возможность достаточно многим людям с ограниченным функционалом почувствовать себя полноценными людьми хотя бы в виртуальности, и без необходимости возвращаться в свое больное тело.

Но при этом единственный мир, в котором они могут себе позволить находиться постоянно — это Альфарим. Звиздец какой-то, это как ребенку дать конфету, а она окажется намазана жгучим перцем. Так, стоп, а я тут причем? Я своим поступком показал возможность, так пускай пробиваются, если есть желание. Да и с группой этой больше проблем, чем пользы, лучше разорвать договор, выплатить неустойку и не забивать себе мозги. Когда я уже собирался подняться и пойти огорчить Тилорна, возле меня неожиданно уселась Кастра, отчего я чуть не вздрогнул; второй раз она ко мне подбирается так, что я ее не замечаю, прямо мистика какая-то.