Волшебная бутылка

К вечеру они миновали Дайамонд Хед и вошли в гавань Гонолулу. Кеаве вместе со всеми спустился на берег и стал расспрашивать про Лопаку. Оказалось, что тот стал владельцем шхуны – лучшей не найти на всех островах – и отправился в дальнее плавание, к Пола-Пола или Кахики, так что от Лопаки нечего было ждать помощи. Кеаве припомнил, что в городе у Лопаки был друг, нотариус (я не могу открыть его имя), и спросил о нем. Ему сказали, что тот внезапно разбогател и живет в прекрасном новом доме на берегу Вайкики. Э^тонавело Кеаве на новую мысль; он нанял экипаж и поехал к дому нотариуса.

Дом был новехонький, и деревья в саду не выше трости, и у хозяина, встретившего Кеаве в дверях, был очень довольный вид.

– Чем могу служить? – спросил он.

– Вы друг Лопаки, – ответил Кеаве, – а Лопака купил у меня одну вещь, и я надеялся, что вы поможете мне ее найти.

Лицо нотариуса помрачнело.

– Не буду притворяться, что не понял вас, мистер Кеаве, – сказал он, – хотя и не хочется мне ворошить это страшное дело. Поверьте, я ничего не знаю, хотя кое о чем догадываюсь, и, если вы обратитесь в одно место, возможно, вы получите сведения о том, что вас интересует.

И он назвал имя человека, которое я опять-таки лучше не повторю. II вот, день за днем, Кеаве ходил от одного к другому и всюду видел новые наряды, и экипажи, и прекрасные новые дома, и довольных людей, но, конечно, когда он намекал на то, что привело его к ним, лица их омрачались.

– Ясно, я на правильном пути, – думал Кеаве. – Эти нарядные одежды и экипажи – дары маленького духа, а люди потому так радуются, что воспользовались этими дарами и благополучно избавились от проклятой бутылки. Когда я увижу бледное лицо и услышу вздохи, я буду знать, что бутылка близко.

И вот, наконец, его направили к одному хаоле, жившему на Беритания-стрит. Он пришел туда под вечер и увидел, как обычно, новый дом, и молодой сад, и электрический свет в окнах, но, когда к нему вышел владелец дома, надежда и страх охватили Кеаве: перед ним стоял юноша, бледный как мертвец, под глазами его залегли тени, редкие волосы свисали прядями, и вид у него был такой, словно его ждет виселица.

«Бутылка у него, тут нет никаких сомнений», – подумал Кеаве и приступил прямо к делу.

– Я хочу купить бутылку, – сказал он.

Услышав эти слова, молодой хаоле с Беритания-стрит чуть не упал.

– Бутылку?! – воскликнулон. – Купитьбутылку!

Казалось,он сейчас задохнется от волнения.Схватив Кеаве за руку, он повлек его в комнату и налил в стаканы вина.

– Ваше здоровье! – сказал Кеаве. В свое время он часто встречался с белыми. – Да, – подтвердил он, – я пришел купить бутылку. Какая ей теперь цена?

Услышав вопрос гостя, молодой человек выронил стакан и поглядел на Кеаве так, словно увидел привидение.

– Цена? – повторил он. – Цена! Так вы не знаете, сколько она стоит?

– Иначе я бы не стал спрашивать, – ответил Кеаве. – Но отчего это вас так волнует? Что тут неладно?

– За это время бутылка сильно упала в цене, мистер Кеаве, – сказал молодой человек, заикаясь.

– Ну что ж, мне придется меньше платить, – промолвил Кеаве. – Сколько отдали вы?

Молодой человек побледнел как полотно.

– Два цента, – сказал он.

– Что?! – вскричал Кеаве. – Два цента? Значит, вы можете продать бутылку только за один цент, а тот, кто ее купит… – Слова замерли у Кеаве на устах. – Тот, кто ее купит, никогда не сможет продать ее снова: бутылка и дух останутся при нем до конца его дней, а после смерти унесут его в пекло.

Молодой человек с Беритания-стрит упал на колени.

– Ради бога, купите бутылку! – взмолился он. – Возьмите всё мое богатство в придачу. Я был безумцем, купив ее за такую цену. Я растратил чужие деньги, и, если бы не бутылка, я бы пропал, меня посадили бы в тюрьму.

– Несчастный! – воскликнул Кеаве. – Ты пошел на такое опасное дело и поставил на карту свою душу, только чтобы избежать справедливого наказания за свой бесчестный поступок! Так неужто я дрогну, когда на карту поставлена любовь? Давай же бутылку и сдачу, я знаю, она у тебя под рукой. Вот пять центов.

Кеаве угадал: сдача была приготовлена и лежала в ящике стола. Бутылка перешла из рук в руки, и не успели пальцы Кеаве обхватить длинное горлышко, как он пожелал снова стать здоровым. И можете не сомневаться, когда он добрался до своей комнаты в гостинице и разделся перед зеркалом донага, кожа его была чиста, как у младенца. Но вот что удивительно: не успел он убедиться в этом чуде, как мысли его переменились, и его совсем перестала интересовать проказа и почти совсем – Кокуа, и он думал лишь об одном – о том, что прикован к духу в бутылке на вечные времена и удел его – стать головней в пламени ада. Мысленным взором он уже видел, как пылает огонь, и душа его содрогнулась от страха, и свет померк в глазах.