Волшебная дуэль

Стремясь с удобствами доехать до вокзала,
Мужчину статного компания связала.
Унижены достоинство и честь.
Я оскорбления не в силах перенесть!
Великого поэта в грязь втоптали, —
Козой и Белочкой его вы обозвали!
Глумись же, чернь, над гением, глумись!
Уж лучше бы пешком мы добрались.
Но униженьям не было конца:
Достопочтенный муж вмиг обращен в юнца!

Произнося последнюю строчку, поэт-сатирик с презрением косился на черную майку с надписью.

– Если ты у нас такой бодрый, валяй, сочиняй дальше. – Татаноча громко зевнула. – Заодно и нас поохраняешъ. Хоть какая-то от тебя польза будет. А мы до первой электрички поспим. Сил моих больше нету.

– И моих тоже, – простонала Ядвига Янусовна.

Ничмоглот ничего не сказал. Он сладко спал, пристроив зеленую голову на колени Бабе-яге и прикрыв лицо новой панамой.

Впрочем, полчаса спустя сладко спали все, включая Козлавра, которому снилось, что он уже написал свое самое гениальное стихотворение и ему вручают Высшую литературную премию волшебников – «Золотую лиру». Он уже протянул руки, чтобы ее получить, когда в его сладостные грезы отвратительным диссонансом ворвался истошный вопль Натафталины:

– Проспали! Проспали!

Все вскочили на ноги и уставились на вокзальные часы. Стрелки показывали семь утра.

– Проспали первую электричку! – трагически сообщила Татаноча.

– Разве она единственная? – невозмутимо откликнулась Ядвига Янусовна. – Они тут каждый час, а то и чаще ходят. Позавтракаем и поедем.

– Ну да, – с осуждением покачала головой Тата. – Деньги на буфет транжирить.

– А я, уважаемые дамы и господа, без утренней чашечки кофе ехать куда-либо отказываюсь, – вмешался Козлавр.

– А мне бы супчику, – причмокнув губами, пробасил Ничмоглот. – Из болотных козявок.

– Кофе еще куда ни шло, – задумчиво произнесла Луша. – А вот вам, Ничмоглот Берендеевич, боюсь, с вашими козявками придется подождать до конечного пункта назначения.

– Вот уж не права ты, Лукреция, – потянув носом, возразила Ната. – Там, за углом, пирожки жареные продают. Не знаю уж, из чего они сделаны, но по запаху очень напоминают козявок.

Ничмоглот тоже потянул носом воздух и с довольным видом закивал.

– Вот умница девочка, – с благодарностью посмотрел он на Натафталину. – Пожалуй, это действительно подойдет.

Оставив лешего и Козлавра на месте, чтобы лишний раз не привлекать внимания людей, все остальные отправились за провизией.

– Милые дамы, у меня к вам настоятельная просьба, – обратился к ним поэт-сатирик. – Чтобы кофе был горячим и со сливками.

– Ты не в ресторане, а на Ярославском вокзале, – буркнула Татаноча. – Что достанем, то и выпьешь. Кофе им, видите ли, с козявками…

– Прошу прощения, не с козявками, а со сливками, – встревоженно поправил ее Козлавр. – Видите ли, у нас с Ничмоглотом Берендеевичем несколько разные гастрономические пристрастия.

– Не вижу особенной разницы, – проворчала Татаноча.

Ничмоглот Берендеевич остался очень доволен завтраком. По его словам, он даже представить себе не мог, что на свете существуют такие вкуснющие пирожки, которые и впрямь очень напоминают его любимый суп из тины с болотными козявками. Троим ведьмам лишь с большим трудом удалось удержать лешего на месте, поскольку тот все рвался узнать у торговки рецепт.

Козлавру кофе с Ярославского вокзала совсем не понравился. Брезгливо сделав несколько глотков, он выплеснул остальное на землю со словами, что такая бурда великого поэта не достойна.

Он был готов еще долго возмущаться, но подошла их электричка, и шестерка Темных бросилась на штурм вагона.

Глава VI Разделение сущностей

– А интересно, как реагируют соседи на то, что между их дачами вдруг ниоткуда возник новый дом? – полюбопытствовал Мишка, когда они с Тимкой на следующее утро подходили к калитке Сила Троевича.

– Не знаю, – пожал плечами Тимофей. – Вон, видишь, тетенька на грядках копается и вроде бы ничего странного не замечает.

– Может, они этого дома вообще не видят? – предположил Мишка.

– Трудно сказать. – Тимофей и сам терялся в догадках. – «Антикварную лавку» в Москве вроде бы все как раз видели. Но она находилась в настоящем доме, который и до этого там стоял. А тут все иллюзия – и дом, и участок. Так что, полагаю, их действительно никто не замечает.

Тетенька, копавшаяся на грядках, теперь разогнулась и пристально их разглядывала.

– Здравствуйте, – очень вежливо поприветствовал ее Тимка.

А Мишка зачем-то добавил:

– Это мы тут… пришли.

– А вы, собственно, к кому? – насторожилась соседка Сила Троевича.

– К друзьям, – чуть замявшись, объяснил Тимка. Не признаваться же, что они явились к Силу Троевичу. Тем более что совершенно непонятно, видит тетенька новую дачу или ей кажется, что незваные гости пожаловали к ней самой?