Волшебная гондола

– Бартоломео – Вестник, – сказала я, радуясь, что тоже могу поделиться каким-то знанием. – Вестники не могут путешествовать во времени – на это способны только Хранители и Стражи. Ты – Страж, верно?

Когда он кивнул, я спросила:

– Что именно делают Хранители?

– Они дают необходимые указания. Кроме того, они, можно сказать, все координируют и сопровождают переходы.

– Что значит – сопровождают?

– Они присутствуют при каждом переходе в другое время. Без Хранителя Страж не сможет пройти сквозь портал.

Я нахмурилась.

– Задумывался ли ты, что однажды окажешься в совершенно безвыходном положении, если с этим Хосе или со старухой Эсперанцей здесь что-нибудь случится?

– Это риск, с которым я должен считаться, раз уж я решился на это приключение, – признался он.

– Ты не рассказал мне о специальной процедуре, с помощью которой ты стал путешественником во времени.

– Я посмотрел в зеркало.

– Что за зеркало? – озадаченно спросила я.

– Совершенно непримечательная старая вещица. Стоит среди прочей рухляди в историческом архиве факультета. Хосе снял покрывало с зеркала и дал мне в него посмотреться. И то, что я в нем увидел, меня крайне потрясло.

– О боже, пожалуйста, только не говори, что Хосе превратил тебя в инопланетянина! – в ужасе взмолилась я.

– Он не превратил меня в инопланетянина, – послушно сказал Себастьяно. Он снова улыбнулся, но тут же опять посерьезнел. – Но то, что я увидел в зеркале, было немногим лучше. Я увидел, во что превратится Венеция, если здесь произойдут определенные события.

– Хочешь сказать, в прошлом, то есть в этом времени? Речь ведь про Альвиса, да?

Себастьяно кивнул.

– Он выведет из игры Тревизана – единственного политического противника, которого стоит принимать всерьез. Затем он с помощью своего отца сделается главой Республики. Потом он добьется для себя полномочий, которые позволят ему без участия Совета принимать решения, имеющие долгосрочные последствия. Сбалансированная дипломатия, благодаря которой Венеция прошла через военные конфликты следующего столетия, разрушится. Альвис будет стремиться к тому, чтобы Венеция играла ведущую роль в колонизации новых континентов, занимая такое же положение в мире, как Испания и Англия. Из-за этого он меньше чем через столетие ввергнет Венецию в убийственную войну, в результате которой альянс испанцев, англичан и французов превратит ее в прах и пепел. Город будет полностью уничтожен. Пару лет спустя здесь останутся только безлюдные острова, покрытые осокой и руинами.

Я слушала его рассуждения, затаив дыхание, но под конец лишь возмущенно покачала головой.

– Этого не может произойти, ведь тогда города не было бы и в нашем времени! Но я сама видела, что Венеция на месте! Никто не уничтожил Венецию, даже Наполеон.

– Таково положение вещей – в настоящий момент. Но когда я в следующий раз вернусь в наше время, может оказаться, что уже вступило в силу измененное будущее. Будущее, в котором Венеция разрушена. Никто больше не вспомнит о предыдущей версии истории. Она просто исчезнет, как и этот город.

– Хочешь сказать, воспоминания всех людей мира тоже изменятся? Как с Тассельхоффами?

– Безусловно. Это основной принцип.

– Но мы все помним! Почему наши воспоминания не корректируются?

– Если бы мы забыли, как все было раньше, мы бы не смогли понять, чего опасаться, – объяснил Себастьяно. – Кроме того, мы храним все в памяти, чтобы делать то, что должны.

– Может, дело в том, что эти старейшины как-то… по-особенному с нами обращаются.

– Предполагаю, что да.

Я медленно кивнула. Все это выглядело вполне логично. Невероятно странно и безумно, но логично.

Но одно оставалось невыясненным:

– Тогда к какому типу отношусь я? Хранитель, Защитник или Вестник? – Задумавшись, я смолкла. – Похоже, никто из них, или как? Есть ли у вас название для таких как я?

– Я не знаю. Может, ты своего рода джокер. Я спрошу об этом Хосе.

– А Альвис? Это что за фрукт?

Себастьяно открыл рот, но не прозвучало ни слова. Снизу послышалось шарканье. Монна Фаустина выспалась и снова вся превратилась в слух.

– Думаю, теперь я могу принести завтрак, – сказала я. – Есть ли у тебя еще немного мелочи?

* * *

Съев кусок хлеба и выпив еще кувшин воды, я почувствовала себя отчасти сытой, но вряд ли стала лучше соображать. Вскоре, когда монна Фаустина отлучилась в туалет и не могла подслушивать, я смогла задать Себастьяно еще несколько вопросов.

Зеркало, как рассказал мне Себастьяно, показывало лишь последовательность картин с отдельными происшествиями, не сообщая точных дат. Нужно было самому догадаться, когда наступает рискованный момент, и затем своевременно вмешаться. В нашем случае таким событием было убийство Тревизана. Или упомянутые переговоры во Дворце дожей, во время которых Альвис хотел привлечь городских лидеров на свою сторону и продвинуться на пути к захвату власти.