Волшебная гондола

Рядом с плитой стоял дымящийся кувшин, из которого пахло медовым травяным чаем, так что отвар был уже готов. Я хотела сразу же отнести его наверх, но тут Себастьяно спустился по ступенькам. Он кое-как причесался. Кроме того, он натянул камзол, а в руке нес ботинки. Свободной рукой он опирался о стену. Его бледное лицо было покрыто потом.

Я поспешно поставила кувшин и поспешила к нему.

– Куда ты собрался?

– Я же сказал, что мне нужно во Дворец дожей. Самое время. Только что прозвонили «нон». Они вот-вот соберутся на совещание.

– Кто?

– Малипьеро, Тревизан и прочие советники. После этого разговора будущее пойдет по другому пути. По ложному пути.

– И как ты собираешься этому помешать?

– Сорвать совещание.

– Но я думала, нужно только спасти жизнь Тревизану?

– Это была только часть плана. Помимо этого нужно не дать Малипьеро перетянуть на свою сторону Совет Десяти.

Непослушными пальцами он застегнул камзол, а потом уселся на ступеньки, чтобы надеть ботинки. Присев на корточки, я помогла Себастьяно, потому что ему явно было тяжело наклоняться.

Я озабоченно наблюдала за ним.

– Себастьяно, в таком состоянии ты не можешь просто так расхаживать по улице!

Он снова закашлялся, а когда перестал, сказал:

– Могу и должен.

– А если тем временем придет Хосе?

– Он знает, где меня найти.

– Но ты не выпил отвар от жара!

– Нет времени. Я воспользуюсь им позже, обещаю.

– Я пойду с тобой, – сказала я, хотя неодолимый страх перед Альвисом заставил меня тут же выпить еще одну воображаемую таблетку от диареи.

– Анна, я не могу этого от тебя требовать. – Он с усилием поднялся на ноги. – Я справлюсь и один.

– Если это шутка, она не смешная. Подожди секунду.

Я поднялась в комнату, прихватила желтый платок, и мы вместе вышли из дома.

* * *

Над городом висела вечерняя жара, свойственная позднему лету, хотя то и дело с моря прилетал бриз, приносивший с собой запах соли и рыбы. Вдоль набережной Рива дельи Скьявони были пришвартованы бесчисленные корабли. Они покачивались на волнах. Бесчисленные высокие мачты уходили в синее небо, тут и там на ветру трепетали паруса. Многие старинные корабли выглядели одновременно восхитительно и пугающе, потому что по ним было отчетливо видно, что они принадлежат прошлому.

Себастьяно шел рядом со мной, держась весьма уверенно, хотя шагал он с заметным усилием. То и дело ему приходилось останавливаться, чтобы прокашляться. Похоже, у него разыгрался настоящий бронхит. Капли пота у него на лбу и раздраженное выражение лица показывали, что ему приходится проявлять крайнюю собранность, чтобы боль не была заметна со стороны. Он не протестовал, когда я взяла его под локоть и осторожно поддержала. По той же причине, как я предположила (или лучше: как я надеялась!), он прошлым вечером буквально висел на Мариетте.

– Ты так молчалива, – сказал он, когда мы шли по набережной к Дворцу дожей.

– Ах, я просто задумалась.

– Об Альвисе?

– О нем тоже.

– А о чем еще?

Я перешагнула через дохлую рыбу, выскользнувшую из бочки, которую проходящий мимо моряк нес на плече.

Некоторое время я боролась с собой, не зная, стоит ли раскрывать Себастьяно главную причину моей задумчивости. В конце концов я просто сказала:

– Когда я сегодня зашла к Клариссе за средством от жара, она говорила загадочными намеками. О том, что она виновата в смерти хорошего человека.

На лице Себастьяно отразился гнев.

– О, так она наконец-то выдала себя, а?

– Нет, на самом деле нет. Я же сказала, это были только намеки. Что она имела в виду?

– До того, как я занялся этим делом, над ним работал другой человек. Я уже об этом упоминал.

Я вспомнила.

– Джанкарло, да?

Себастьяно кивнул.

– Симпатичный парень, на два семестра старше меня. Я познакомился с ним, как только меня зачислили в университет. Мы несколько раз ходили на футбол и иногда пили пиво вместе. Он рассказал, что нашел подработку на каникулы, там хорошо платят, и им может понадобиться еще один сотрудник. Я, конечно, попросил его рассказать мне поподробнее. И тогда он познакомил меня с Хосе.

– А что стало с Джанкарло?

– Он погиб пару недель спустя. И в этом виновата Кларисса.

Я сглотнула.

– Что случилось?

– Его рабочий участок – не только это время, но и более позднее – восемнадцатый век, эпоха, когда жила Кларисса. Он привел ее сюда, и между ними явно что-то было. Он с ума сходил по ней, но она думала только о том, чтобы снова вернуться домой. Джанкарло пытался сделать это каждые две недели, в ночь поворота луны, но ничего не выходило. Как и у тебя, у нее была маска кошки, и она тоже должна была выполнить задание. Наконец, Эсперанца отправила ее на праздник. Но Клариссе не хотелось идти.

– Она не пошла, потому что у нее разыгралась мигрень, – возмущенно возразила я.

– Если она тебе так сказала, она соврала, – сказал Себастьяно. Эти слова прозвучали безэмоционально, но решительно. Я была вынуждена поверить ему, потому что, если честно, Кларисса уже не раз соврала мне.

– Она не хотела идти, потому что она недавно поссорилась с Джанкарло. Глупая ссора по ничтожному поводу, просто потому, что она ревновала.

– К кому?

– К Мариетте.