Волшебная гондола

Мариэтты. Испуганно я увидела, как она упала на пол и лежала неподвижно. Около нее упал и гондольер, словно падающий лист, и он не шевелился.

Линии из света в одно мгновение приобрели форму пузыря, который едва ли можно было уловить, и затем лопнули в виде дождя из искр. Вдруг, откуда ни возьмись, появились две фигуры. Яркий свет все еще горел в сетчатке моего глаза, и я не сразу смогла увидеть, кто же это был. Но потом я услышала голос и узнала, что один из новоприбывших был Альвизе.

—Пунктуальны, как штукатур, — сказал он веселым тоном.

Зуд почти убил меня. Держа кол двумя руками, я пошла обратно к двери - и ужасно испугалась, когда она с шумом захлопнулась позади меня.

—Лучше оставайся здесь, — сказала Доротея. Она должно быть незаметно проскользнула с улицы. От холода ее щеки покраснели и были такое же тона, что и ее развивающиеся локоны. Она прислонилась спиной к двери. В руках у нее была аркебуза, ствол которой был направлен на меня. — Альвизе показал мне, как управлять этой штукой, — предостерегла она меня.

Мне не надо было говорить дважды, я и так стояла как вкопанная. Когда дверь закрылась, в зале стало еще темнее, чем прежде, но этого света было достаточно, чтобы я смогла узнать второго мужчину, который прибыл из путешествия во времени вместе с Альвизе. Опираясь на костыль, он стоял там и улыбался мне.

— Якопо! — закричала я, потеряв самообладание.

Мне понадобилось всего доля секунды, чтобы понять, кто он, и понять, что я не могу поверить в это. Якопо был тем самым неизвестным Старцем. Шеф банды. Как же я могла верить в то, что он безобидный, милый старый мужчина! Меня чуть не стошнило, когда я подумала, что я на протяжении нескольких недель жила под одной крышей с предателем.

Недалеко от меня застонали Мариэтта и ее гондольер. Слава Богу, они все еще живы!

— Теперь вы можете показаться! — закричал Альвизе. Боковая дверь распахнулась, и кучка семьи Малипьеров выскочила в зал. Казалось, что брат Альвизе, как и его отец, только и ждали этого сигнала. Оба обнажили свои мечи и выглядели довольно яростными.

Альвизе указал на Мариэтту и ее гондольера.

— Отведите этих вниз к остальным и свяжите их. Мы скоро присоединимся к вам.

Мариэтту и гондольера силой подняли на ноги и, с помощью сильных ударов в спину, заставили идти вперед.

Альвизе улыбнулся Доротее.

— Моя красавица, оставь нас одних.

— Но я бы лучше...

— То, что ты хочешь, не имеет значения, — оборвал ее Альвизе. — Свали отсюда.

И закрой за собой дверь.

Доротея возмущенно посмотрела, но повиновалась и покинула свой пост. Проходя мимо, она бросила на меня ядовитый взгляд. Под одной рукой она зажала свою винтовку. Свободной же рукой она вырвала кол из моих рук и забрала его с собой в соседнюю комнату.

Я продолжала стоять, будто приросла к своему месту. Мне больше и не приходило в голову мыль, чтоб бежать. Да и куда?

Альвизе широко улыбался.

— Ты был прав, — сказал он Якопо. — Небольшой прыжок во времени был самым лучшим решением, чтоб запереть ее в доме. Нигде нет никакой опасности - думала она. И только тогда, когда разгорелся ее зуд, было уже слишком поздно. — Он повернулся ко мне. — Гениально. Не так ли?

— Да, превосходно,- сказала я. — Где Себастиано?

— К нему мы пойдем чуть позже, мое дитя, — сказал Якопо. — Сначала мы хотели бы обговорить с тобой самое важное, и для этого необходимо, чтоб нас никто не слышал, иначе речь может измениться на самом неподходящем моменте, ты знаешь об этом сама. — Он посмотрел на меня задумчиво. — Ты можешь себе представить, зачем ты здесь?

Я выпрямилась и попыталась выглядеть как можно смелее, хотя я чувствовала себя ужасно и дрожала от страха. У меня был такой страшный зуд, что я чуть не плакала.

— Альвизе уже рассказывал мне, что я вроде как должна помочь убить кого-то. Но этого Вы от меня никогда в жизни не дождетесь.

Он засмеялся.

— Возможно, я все-таки дождался этого.

Альвизе вмешался.

— Хватит любезничать, — сказал он. Он указал на мой пояс. — Дай сюда свой мешочек, — потребовал он в повелительной тоне.

Когда я не подчинилась, он быстро пошел прямо на меня. Я отстранилась назад, но он поймал меня и грубо сорвал мешочек с моего пояса. Немного повозившись с застежкой, он вытянул маску.

— Ах, вот и она! — благоговейно сказал он. Его глаза блестели, словно все его дни рождения соединились в этот один день, включая все подаренные подарки.

Восторженно он посмотрел на меня. — Твой мозг с горошину не может даже вообразить себе, какую драгоценность ты носила с собой! — Он примерял маску и посмотрел через нее с таким наслаждением, что выглядел как дурак.

— Зато мой мозг с горошину прекрасно понимает, что ты ведешь себя как придурок, который впервые надел водолазный костюм.

Мой заносчивый ответ явно испортил ему настроение, потому что его глаза засверкали ненавистью. Тем не менее, у меня было предчувствие, что я должна была еще больше усугубить ситуацию, потому что с каждым разом меня как будто осеняло, почему он так себя вел.