Волшебная гора

– А как у вас? – спросил он после паузы. – Как ваши дела? Насколько, скажем, подвинулся процесс вашей акклиматизации? Вы ведь в конце концов не так уж давно живёте среди нас, чтобы этот вопрос был снят с повестки дня?

– Благодарю вас, господин Сеттембрини; как и раньше, некоторые трудности остаются. И боюсь, что они останутся до последнего дня. Есть люди, которые так и не могут здесь привыкнуть, меня двоюродный брат предупредил, как только я приехал. Но ведь привыкаешь даже к тому, что не можешь привыкнуть.

– Сложный процесс, – рассмеялся итальянец, – странный способ обретать у нас права гражданства. Конечно, молодёжи всё даётся легче. Она не привыкает и всё-таки пускает корни.

– И потом здесь же в конце концов не сибирский рудник.

– Нет, конечно. О, вы предпочитаете восточные сравнения. Вполне понятно. Азия затопляет нас. Куда ни глянешь – всюду татарские лица. – И Сеттембрини украдкой посмотрел через плечо. – Чингисхан, – продолжал он, – снега и степи, волчьи глаза, в ночи и водка, кнут, Шлиссельбург и христианство. Следовало бы здесь, в вестибюле, воздвигнуть алтарь Палладе Афине, пусть защитит нас. Видите, там впереди какой-то Иван Иванович без белья спорит с прокурором Паравантом. Каждый уверяет, что он стоит впереди в очереди за письмами. Не знаю, кто из них прав, но, мне кажется, богиня должна быть на стороне прокурора. Правда, он осёл, но хоть знает латынь.

Ганс Касторп расхохотался, чего Сеттембрини никогда не позволял себе. Его даже нельзя было представить себе хохочущим: дальше проницательной и сухой усмешки, кривившей уголок рта, у него дело не шло. Он долго смотрел на смеющегося Ганса Касторпа, потом спросил:

– А свой снимок вы получили?

– Снимок я получил! – с важностью подтвердил Ганс Касторп. – Совсем недавно. Вот он. – И полез в боковой карман.

– А! Вы носите его в бумажнике. Как удостоверение личности, паспорт или членский билет. Очень хорошо! Покажите-ка! – И Сеттембрини поднял к свету небольшую, окантованную чёрной бумагой, стеклянную пластинку, держа её между большим и указательным пальцами левой руки – жест здесь наверху очень принятый и обычный. Когда он разглядывал пластинку, лицо его с миндалевидными глазами слегка подёргивалось, нельзя было понять почему – то ли от напряжения, чтобы получше рассмотреть снимок, то ли по другим причинам.

– Да, да, – сказал он наконец. – Вот вам ваше удостоверение личности, большое спасибо. – И он протянул пластинку владельцу, протянул как-то боком; через собственный локоть и отвернув лицо.

– А вы видели тяжи? – спросил Ганс Касторп. – И узелки?

– Вы знаете, – неохотно ответил Сеттембрини, – как я отношусь к таким вещам. И знаете, что пятна и затемнения внутри нас чаще всего имеют чисто физиологическую природу. Я перевидал сотни снимков, очень похожих на ваш, поэтому вопрос о том, насколько они являются удостоверением именно вашей личности, до известной степени предоставляется решить рассматривающему. Я, конечно, сужу как непосвящённый, но непосвящённый с многолетним опытом.

– А ваш собственный снимок даёт худшую картину?

– Да, несколько худшую… Впрочем, я знаю наверное, что вершители наших судеб основывают свои диагнозы не только на таких вот картинках… И вы что же – намерены зимовать у нас?

– Боже мой! Ну конечно. Я начинаю привыкать к мысли, что вернусь вниз только вместе с моим кузеном.

– То есть привыкаете к тому, что не можете… Вы формулируете это очень остроумно. Всё необходимое вы, надеюсь, получили? Тёплую одежду, зимнюю обувь?

– Получил, господин Сеттембрини. Всё в полном порядке. Я написал родственникам, и наша экономка выслала мне вещи спешной почтой. Теперь я подготовлен к зиме.

– Тем лучше. Но послушайте, вам же нужен спальный мешок, меховой мешок – о чём мы думаем! Это дополнительное лето – коварная штука: за час может наступить настоящая зима. А ведь вам предстоит провести здесь самые холодные месяцы…

– Да, спальный мешок, разумеется, необходим, – согласился Ганс Касторп. – Я уже подумывал о нём, придётся нам с кузеном в ближайшие дни спуститься в местечко и купить такой мешок. Правда, он потом уж ни на что не понадобится. Но ради четырёх-шести месяцев купить всё-таки стоит…