Волшебная Италия

После этого произошла ссора с Филиппом, потому что тот напомнил «побратиму» о договоре - все завоеванные земли делить пополам. Ричард же полагал, что это касалось лишь земель, отнятых у мусульман. Кипр же был владением Византии. Понимая, как трудно управлять Кипром из Лондона, Ричард поступил по-рыцарски (и в очередной раз обидел Филиппа II): он подарил остров иерусалимскому королю, изгнанному Саладином и оставшемуся без королевства.

Недружные крестоносцы наконец покинули Сицилию, но покоя это Танкреду не принесло. Сохранялась угроза германского нашествия. Сицилийское королевство оставалось сильной политической и экономической единицей. Ничто не предвещало его скорого краха. Здесь была относительно высока централизация власти (в отличие, например, от Франции, где Филипп II в начале своего правления имел совсем мало, а многие графы, маркизы, герцоги были богаче короля).

Танкред, заняв сицилийский престол, получил в свои руки мощные рычаги управления. Продолжали действовать законы, которые были составлены в 1140 году, при предшественниках Танкреда, - сборник «Арианские ассизы». В них отразился важный принцип: Сицилия -вассал римского папы. Папа опирается на опытное, умелое норманнское войско. И поскольку бог вручил людям два меча: духовный - папе, светский - королю, в светских делах король претендует на некоторую независимость. Это, правда, не очень хорошо получается, но стремление к этому есть.

У короля Сицилии обширные личные владения. Все налоги с домена идут королю, деньги у него есть. В руках короля высшая судебная власть, чеканка монет. Кроме того, у него все-таки побывали такие почетные гости. Все, кажется, неплохо, можно будет выстоять.

Но происходит страшное. Генрих VI из династии Гогенштауфенов (одна из самых воинственных династий в западноевропейской истории), который стал королем германским, а затем и императором Священной Римской империи германской нации, настроен на покорение Сицилии. У него серьезное войско, он ведет себя угрожающе и договаривается с римским папой. Дело в том, что папы римские иногда менялись довольно часто (папами становились люди только очень преклонных лет). Климент III, который признал Танкреда законным правителем Сицилии, ушел на тот свет в то единственное место, куда уходят римские папы. Его сменил преемник - Целестин III. Он счел невозможным сопротивляться германскому давлению с севера и признал законным правителем Сицилии не Танкреда, а Генриха VI. Это произошло в условиях плотного окружения Папской области германским войском.

Папа Целестин III 15 апреля 1191 года короновал в Риме Генриха VI и Констанцию, наследницу сицилийского престола. Получилось, что у государства два короля: Танкред на Сицилии, а Генрих VI в Риме - и тоже с сицилийской короной на голове.

Алексис-Франсуа Арто де Монтор. Целестин III. 1842 г.

Сицилия - самый большой остров в Средиземном море, но по сравнению с территориями крупных западноевропейских держав он не так велик - и не так силен. И на нем два короля! Разве к этому стремился Танкред? Ему уже за 56. Он явно впадает в панику и решает сейчас же, немедленно короновать своего сына и наследника Рожера, юношу вполне подходящего возраста.

Но случилось невозможное. С точки зрения средневекового человека, это было проклятие. Сразу же после коронации в 1193 году молодой и здоровый Рожер слег с какой-то безнадежной непонятной болезнью - и через два месяца умер. В папском окружении говорили, что Бог покарал Танкреда за узурпацию власти. А может быть, проклят род Отвилей... Тема проклятия рода вообще была популярна в Средние века. Считалось, что Господь наказывает не самого грешника, а его детей и внуков. Не совсем понимаю, как это сочеталось с верой в Христа всеблагого и всепрощающего. А поддерживать инквизицию и пытки - разве это по-христиански? Вероятно, жестокосердие, которое проявляла католическая церковь в Западной Европе в Средние века, связано с борьбой за абсолютную власть над людьми, в том числе - над королями.

Смерть сына и мысль о проклятии убили Танкреда. Он тоже слег и через несколько месяцев умер в 1194 году. Подробности неизвестны. Сегодня мы сказали бы: стресс. Ведь произошло крушение его жизни, всего, чему он служил, чему отдавал свои незаурядные способности и в науках, и в управлении, и в дипломатии, и в военном деле. Он отдал все ради того, что в итоге потерял. Пришлось ли ему перед смертью подумать об истинных ценностях человеческого бытия? Может быть. А может быть, нет.