Волшебная книга

решетке и несколько раз ударил хвостом по железным прутьям. Стражники подвели было Петрушку к этой клетке и уже хотели втолкнуть туда мальчика, но Равнодушный распорядился:

—       Не к нему. Не сюда. К тигру.

Стражники и Петрушка двинулись дальше. Приоткрыли дверцу и втолкнули мальчика к зверю. Дверь печально скрипнула. Петрушка очутился наедине с тигром. Сильный

зверь отошел в дальний угол клетки, злобно оскалился и в глазах загорелись зеленые

огоньки. Потом выгнул спину, подобрал под себя лапы, оттолкнулся — и полосатое

туловище метнулось вперед. Тигр мягко опустился возле Петрушки. В толпе непроизвольно раздался крик. Бабочка закрыла глаза. Когда она открыла их, тигр стоял около

мальчика, обнюхивая, трогал лапой плечо Петрушки, как будто говорил: «Ну, друг, здорово! Только я не понимаю, почему тебя, тряпичную куклу, втолкнули в клетку?»

Жители смотрели друг на друга и удивлялись: «Как до сих пор еще жив этот мальчик, которого бросили в клетку тигру?». Бабочка радостно улыбалась и махала платком. Она ведь, как и все другие, не догадывалась, что Петрушка просто тряпичная кукла, и считала: произошло великое чудо.

ОТЕЦ

Немного успокоившись за судьбу Петрушки, Бабочка пошла к морю. Надо же посмотреть: не попалась ли в ее сеть рыба! Уже у берега девочка заметила, как над площадкой, окруженной невысокими скалами, с хриплым клекотом кружат грифы. «Что они там нашли? — подумала Бабочка.— Грифы питаются падалью, и там, где они кружат, всегда жди какой-нибудь беды. Надо посмотреть».

Бабочка свернула с тропинки и стала подниматься к скалам. Грифы кричали все громче, и круги их полета становились все уже и ближе к земле. Потом девочка рассмотрела человека, лежавшего прямо на каменной неровной площадке. Он махал руками, но не поднимался и не двигался с места.

«Неужели отец? — сразу мелькнуло в голове Бабочки,— но как он сюда попал? Ведь он такой беспомощный.

Вот вчера чуть-чуть не захлебнулся. Стал пить из кувшина воду, кувшин-то горлышком опрокинул, а отнять ото рта не может. Хорошо, что я вовремя подоспела, а то бы

захлебнулся. Как он там один?»—посетовала Бабочка и тут же услышала крик:

—       Я жив! Я жив! Не трогайте меня, я не дамся.

«Отец! Что с ним случилось?» — сразу узнала голос Бабочка м бегом пустилась к скале.

Это был действительно Начинай-Незаканчивай. Он лежал на спине, изо всех сил махал руками и кричал:

—       Я жив! Я жив! Не дамся! Жив!

А грифы летали прямо над ним, и только взмахи рук Начинай-Незаканчивая отпугивали их, и они чуть-чуть взмывали вверх, а потом опять бросались вниз на беспомощного старика. Бабочка отогнала грифов и нагнулась над отцом:

—       Папа, что с тобой? Как ты сюда попал?

—       Я жив! Жив! — продолжал кричать Начинай- Незаканчивай.— Я им не дамся,— и, взмахнув рукой, задел плечо девочки.

—       Папа, это я, Бабочка,— заплакала дочь,— успокойся.

Начинай-Незаканчивай открыл глаза и увидел склонившуюся над ним дочь.

—       Что случилось? Как ты сюда попал?

И Начинай-Незаканчивай рассказал дочери, как забрался к ним за виноградом бессовестный Лови-Хватай, как он хотел прогнать его, и как Лови-Хватай сильно толкнул

его. Он ударился о камень и упал, а воры подумали, что он мертвый, испугались, как бы не пришлось отвечать за него, и Лови-Хватай распорядился бросить его в море. Но до

моря не донесли — бросили на съедение грифам. И отец заплакал бессильными старческими слезами.

—       Не горюй, отец,— пыталась утешить его Бабочка,— я пойду к Равнодушному и пожалуюсь на бессовестного грабителя.

Бабочка подняла отца и повела домой.

—       Правильно, нужно пожаловаться,— согласился виноградарь,— но только не ты пойдешь, я сам с ним поговорю.

ДОРОГА

—       Не радуйся, что тебя не съел тигр,— заявил Равнодушный улыбающемуся Петрушке,— я тебе такое наказание придумаю, что не раз пожалеешь, что тигр оставил тебя в живых. Я тебя заставлю строить дорогу.

—       Подумаешь,— засмеялся Петрушка.— Работы я не боюсь. Мой отец, мастер Трофим, всегда говорил мне:

«Счастье и труд рядом живут».

—       Будешь строить дорогу, узнаешь, что такое счастье,— мрачно пообещал Равнодушный.— Марш отсюда, иди работай!

—       Он не сможет, он мальчишка еще,— сказал повар.

—       Надорвется,— добавил Читай-Листай.

—       Чтобы строить дорогу, нужна такая сила, как у меня,— Лови-Хватай согнул руку в локте, чтобы показать, какие у него мускулы.

—       Ничего, пусть поработает,— сказал Равнодушный.