Волшебная книга

—       И я! — хором выкрикивали стражники.— Мы подчиняемся законам Равнодушного.

—       Теперь ты понял, как несправедлив закон, который запрещает помогать друг другу в беде? — спросил Равнодушного Петрушка.

И весь гнев Равнодушного мгновенно обратился на мальчика.

—       Ты еще смеешь учить меня, бездельник! Ты дважды нарушил закон моей страны. Если люди будут помогать друг другу, они, пожалуй, соберутся все вместе да и прогонят меня с острова.

— Правильно! — выкрикнул       Лови-Хватай.— Нам нельзя нарушать законы, иначе правителю не будут подчиняться.

—       Веди его. Мы будем его судить по законам нашего острова,— оправившись, твердо распорядился Равнодушный.

Правитель пригладил волосы, надел услужливо поданную одним из стражников шляпу, и все двинулись ко дворцу Равнодушного.

НАЧИНАИ-НЕЗАКАНЧИВАЙ

Виноградарь на другой день, как всегда, встал по-стариковски рано. Ему не спалось. Он очень расстроился, что Равнодушный увел Петрушку, и, чтобы зря не ворочаться

в постели, решил лучше поработать на винограднике. Взял он холщевую рубашку, надел ее и почувствовал вдруг что- то необычное. Одну руку продел в рукав, другую продеть не

может. Так и болтается один рукав на боку. Он пытался несколько раз сунуть руку в рукав, но так и не смог этого сделать.

Стал виноградарь обуваться, кое-как башмак надел, а шнурки завязать не может... Надел другой башмак — то же самое. Шаркая по полу ногами, чтобы не свалились

башмаки, виноградарь поплелся к умывальнику. Намылил лицо мылом, стал смывать. С одной стороны лица мыло смыл, а с другой не может.

— Бабочка, дай полотенце, глаза защипало.

Пришла Бабочка, подала полотенце, а он и полотенце в руках держать не может. Половину лица вытер, полотенце выпало у него из рук и змейкой упало на пол. Вышел виноградарь в сад, стал виноград собирать, думает: «Обменяю на рис да отнесу Петрушке, вдруг правитель заморит его голодом».

Стал виноград собирать — опять беда:       половину грозди сорвет, половину на лозе оставит, да и кусты мнет.

Одной ногой на тропинку ступит, а другой обязательно на куст попадет. Заглянул к нему через забор, проходя мимо, Пальмовая Кора.

—       Что с тобой, сосед? Не заболел ли? И виноград не чисто собираешь и кусты мнешь.

—       Да, нет, не заболел,— ответил виноградарь,— только работа сегодня что-то не клеится.

—       Ну, если не заболел, то это Равнодушный тебя наказал. Ты, как Начинай-Незаканчивай, ничего сделать до конца не можешь.

—       И верно: Начинай-Незаканчивай,—горестно подтвердил виноградарь.— Все утро ничего делать не могу. Как теперь я жить, буду?

Пальмовая Кора рассказал всем о беде виноградаря, и с тех пор стали звать его Начинай-Незаканчиваем. Все сочувствовали ему, а помочь не могли.

Горевал-горевал Начинай-Незаканчивай, но жить-то надо. И стала Бабочка все хозяйство вести: и на рыбалку ездить, и за виноградником ухаживать, и дома убирать да

готовить. А Начинай-Незаканчивай годился только на то, чтобы птиц от виноградника отгонять да сетовать на свою беду. Но беда-то одна не ходит, а вслед за собой другую ве¬

дет. Так и у Начинай-Незаканчивая. Только собралась однажды Бабочка идти на рыбную ловлю, как приходит Пальмовая Кора и говорит: «Иди ко дворцу! Сейчас Петрушку судить будут». Встревожилась Бабочка, быстрее побежала на площадь. А Начинай-Незаканчивай дома остался, как всегда, на винограднике сидел да руками махал.

Для птиц и этого было достаточно. Вдруг видит: лезут через забор к нему Лови-Хватай и стражники, в руках у них огромные корзины. Перелезли они через забор, поставили

на землю корзины и давай виноград собирать.

—       Что вы делаете?—закричал Начинай-Незаканчивай и побежал к грабителям.— Это мой виноград.

А они рвут себе да рвут самые лучшие гроздья и внимания на него не обращают.

А Лови-Хватай сказал с насмешкой:

—       Больно хорош у тебя виноград, всех слаще! Вот и решили его попробовать.

—       Я не позволю! — подбежал, наконец-то, к помощнику правителя Начинай-

Незаканчивай и замахнулся рукой. Замахнулся, хотел ударить: пусть не ворует чужого,

да, как всегда, не сумел — руку занес, а опустить, чтобы ударить, никак не

может.

—       Ты на меня замахиваешься!? Ты мне, помощнику Равнодушного, не подчиняешься!? Старая рухлядь! — вскипел Лови-Хватай и толкнул старика. Тот упал и стукнулся головой о камень, лежит и не шевелится.

—       Так-то лучше,— сказал Лови-Хватай,— не будет мешать нам своими криками.