Волшебная мелодия Орфея

– Алексарх был братом правителя Македонии Кассандра и в 315 году до нашей эры выпросил у брата клочок земли, чтобы создать первое в мире идеальное государство. Платон и другие философы мечтали, придумывали теории, а Алексарх реализовал свой проект. Он пригласил жителей разных государств, говорящих на разных языках, уравнял рабов и свободных, придумал новый язык – уранический, назвал жителей своего полиса Сынами неба.

– И чем история закончилась? – полюбопытствовала молодая женщина.

– Как и все попытки организации рая на земле – ничем, – пожал плечами Коста, – небо не может быть воссоздано в этом нижнем мире. Хотя единая Сущность господствует и в глубине небес, и в бездне земли…

– Это из Библии? – слегка удивилась Настя, конечно, она не могла похвастаться отличным знанием священных текстов, но строчки ей показались немного странными.

– Нет, – улыбнулся Коста собственным мыслям, – слова эти гораздо древнее…

Ноябрь 1147 года, аббатство Клюни, владения Французской короны

После похорон Ожье и смерти Одилона прошло три дня. Монастырь готовился к погребению старого музыканта. На этот раз все было гораздо скромнее. Только братья из соседнего монастыря, окрестные крестьяне и паломники пришли отдать последнюю честь умершему монаху. Прозвучали последние строки гимна, тело было опущено в землю в скромном саване, и вскоре только небольшой холмик с деревянным крестом напоминал о земном существовании брата Одилона. Бернару было грустно. Он вернулся в свою каморку и встал за стол, на котором обычно готовил всяческие снадобья. Взял было в руки ступку, надо было размолоть высушенные ягоды бузины, но тут же бросил. Обычно эти простые и повторяющиеся действия успокаивали его, но сегодня они скорее раздражали. Из головы же Бернара никак не выходили события последних дней. И одна деталь не давала покоя: чем так провинился Одилон? Что должен был ему простить Петр Достопочтенный? Ему просто необходимо было поговорить с аббатом. Как ни странно, но тот его принял сразу, не откладывая. Он зашел в покои аббата и поклонился, с разочарованием отметив, что разговора один на один с настоятелем не получится. Помимо Петра Достопочтенного и верного Поля, в помещении санитарного брата встретили отец госпиталий Ансельм и хранитель библиотеки Клемент.

– Как продвигается твое расследование, брат Бернар?

Вопрос Петра Достопочтенного был прямым, только что на него ответить? В покоях аббата было душно. Легкие столбики пыли кружились в лучах закатного солнца, прихотливо отражавшегося в отполированной до блеска поверхности широкого орехового стола, занимавшего половину приемной. На нем разложены были книги, свитки, несколько чертежей огромной базилики, которую уже называли восьмым чудом света. Во всем христианском мире не было собора, равного по размерам и по великолепию центральной церкви Клюнийского ордена.

– Я жду, – терпеливо повторил аббат.

У Бернара возникло противное чувство, что он не имел права на ошибку. Тщательно взвешивая каждое слово, он ответил: