Волшебная река

– Нет, – стоял на своем Коннор. – Ни одна женщина не войдет в бараки. Возможно, вы немолоды, мэм, но мятежники уже несколько месяцев, если не больше, не видели женщин.

Майор не упомянул еще резервистов из Айовы, хотя кое-кто из этих стариков тоже мог проявить нескромный интерес. В этом случае охранники смогли бы поговорить о чем-то, кроме геморроя и мозолей на ногах.

– Возможны осложнения, – добавил Коннор сдержанным тоном.

– Тогда пусть меня сопровождает солдат, – настаивала мисс Маршалл. – Конечно, я бы предпочла, чтобы со мной пошел тюремный врач.

– Вернон Ханраан занят, – буркнул майор.

– Чем именно? Лепит снеговика? – съязвила медсестра.

Коннор мысленно усмехнулся, но ничем не выдал себя. У женщины хватило ума изобразить смущение, когда майор произнес с печалью в голосе:

– Вы – санитарка и должны знать, что в такое время медики не лепят снеговиков.

На самом же деле Ханраан в это время потягивал виски; «лапочка» Роско Лоренс также был неравнодушен к спиртному.

Коннор О'Брайен вернулся к главной проблеме.

– Мисс Маршалл, вы не сможете увидеть бараки без меня, – спокойно сказал он. – Вас не пропустят через ворота.

– Кого ненавидеть? Вы ненавидите друг друга? – Встревоженная миссис Лоренс подняла слуховую трубку. – Почему? Мы же все на одной стороне…

Коннор заставил себя улыбнуться.

– Простите нам нашу невежливость, – сказал он учтиво.

– Мы вовсе не питаем ненависти друг к другу, – успокоила хозяйку мисс Маршалл.

Затем, в корне изменив тактику, она с видимым беспокойством обратилась к Коннору: – Я умоляю вас проявить благоразумие и осторожность. Вы можете подхватить какую-нибудь болезнь. Я не смею рисковать здоровьем офицера Соединенных Штатов. Дайте мне в сопровождающие какого-нибудь рядового, переболевшего оспой.

– У меня уже была оспа. Она оставила свои следы, – не сдавался он.

Индия опустила в сумку медицинские инструменты. Глянув на ее длинные, тонкие пальцы без всяких пигментных пятен, Коннор вновь вспомнил о своих подозрениях…

– Я не хотела бы отрывать вас от ваших обязанностей, – продолжала женщина. – Несомненно, у вас есть более важные хозяйственные дела.

Хозяйственные дела. Она точно определила его нынешние функции. Лоренс с особой радостью загружал его делами, постыдными для майора. Коннор не удивился бы, если бы полковник заставил его открыть рот, чтобы стряхивать туда пепел. Лоренс предпочитал дешевые сигары.

Коннор стойко переносил удары судьбы. Он надеялся лишь на помощь Стю Льюиса. Попробовал воспользоваться этим шансом. И поддерживал мир с «лапочкой» Лоренсом.

Недоверчиво глянув на Индию Маршалл, Коннор нахмурился. Эта неожиданно вторгшаяся сюда особа могла отправить в Вашингтон нежелательный рапорт. Кто знает, что ей может прийти на ум. А майору О'Брайену вовсе не хотелось нажить себе неприятности, которые могут возникнуть, если он допустит в лагерь лишние глаза и уши.

Пытаясь понять, кто же на самом деле скрывается под обличьем пожилой санитарки, он внезапно спросил:

– Сколько вам лет, мисс Маршалл?

– Шестьдесят, – поспешно ответила она.

– У меня есть две тети моложе вас почти на десять лет. Однако выглядят они, как ни странно, значительно старше вас.

В юности Коннор не раз массировал плечи своему страдавшему ревматизмом деду. И он прекрасно знал, какими дряблыми становятся с годами мышцы. Индии Маршалл, по его наблюдениям, могло быть и двадцать лет. В таком случае она просто искусно выдает себя за пожилую женщину.

С какой целью? Шла гражданская война. Конфедераты находились в отчаянном положении, они потеряли все свои опорные базы на Миссисипи. Индия Маршалл могла быть шпионкой.

Или эта женщина замышляла что-то другое – например, хотела освободить кого-то из заключенных. Пусть попробует. В голове майора мелькнула еще одна шальная мысль: если она что-то выкинет, это происшествие прогонит скуку.

Однако после Геттисберга он больше не искал неприятностей. И ничего такого не допустит. Вдыхая нежный аромат лаванды, исходивший от медсестры-санитарки, Коннор вдруг сказал:

– Если вам шестьдесят лет, то я – один из адъютантов Юлия Цезаря.

От неожиданности женщина вздрогнула и прикоснулась к своим седеющим волосам. И вдруг вся прическа слегка сдвинулась. Прическа? Да это парик!

– Скажите, мисс Маршалл, – невозмутимо проговорил майор, – зачем вам понадобились мои заключенные? Я полагал, что ваша организация заботится о солдатах Союза, а не о вражеских.

Она пристально посмотрела на него. И он успел разглядеть ее глаза, прикрытые очками. Несмотря на вызванные усталостью темные круги, ее глаза были прекрасны. Синие. Темно-синие, как чернила.

– Не ожидали такого вопроса? Испугались? – поддразнил ее Коннор.

– Не поняла ни слова из вашей беседы. – Бедная Опал Лоренс положила слуховую трубку на колени.

– Моя работа заключается в проявлении сострадания, – возмущенно сверкнула прекрасными глазами цвета индиго сестра-санитарка Индия Маршалл. – Эти люди не привыкли к здешним зимам. У вас нет жалости к плененному противнику?

– Ни капельки, – не раздумывая, сказал майор.

Вся его жалость исчезла после Геттисберга.