Волшебная сила любви

Застонав, Аллегра попыталась приподняться. Но Рахим остановил ее.

– Лежи, – приказал он. – Я принесу тебе воды, и ты расскажешь мне, что с тобой происходит. Тебе бы в постели лежать, а не разъезжать по международным конференциям.

Аллегра хотела было возразить, но сочла за лучшее промолчать и только кивнула в знак согласия.

Он поднялся с дивана, подошел к бару и налил стакан воды. Она села и маленькими глотками пила воду, беспокойно следя за ним глазами, пока он не уселся на кофейный столик напротив нее.

– Ну теперь скажи мне, что с тобой.

Пока он нес ее к дивану, ее волосы рассыпались из пучка и сейчас обрамляли ее лицо шоколадными локонами. Рахим, сжав зубы, боролся с непреодолимым желанием обнять и успокоить ее. Он пытался внушить себе, что он прав, а она нет. Пока боролся со своими эмоциями, он не расслышал ее шепота.

– Что ты сказала? – переспросил он.

– Я сказала, что не больна, но не могу оказаться в тюрьме, потому что беременна, – с отчаянием сказала она. – Я ношу твоего ребенка, Рахим.

Глава 10

Сделав это жизненно важное признание, Аллегра затаила дыхание в ожидании вселенской катастрофы. В конце концов, кому понравится, когда незнакомка с сомнительной репутацией вдруг объявляет, что через семь месяцев родит от тебя ребенка?

Аллегра еще не оправилась от шока, когда увидела Рахима, сидящего в первом ряду конференц-зала в безупречном дизайнерском костюме-тройке и буравящего ее испепеляющим взглядом.

Она читала доклад, зная, что ей предстоит эпохальная битва за выживание. Это было тяжелое испытание.

Так ей, по крайней мере, казалось до настоящего момента.

В гостиной повисло тяжелое молчание. Похолодев от страха, Аллегра подняла на Рахима глаза и попросила:

– Скажи же что-нибудь. Пожалуйста.

Его лицо пепельного цвета было похоже на маску, живыми оставались только глаза. Он посмотрел ей в глаза, потом перевел взгляд на ее живот.

– Значит, ты беременна, – бесстрастно констатировал он. – И это мой ребенок. Мой наследник.

– Д-Да.

Вскочив на ноги, он сорвал с себя пиджак и жилет, бросил их на стул, ослабил галстук. Рахим нахмурил лоб, отчего жесткое, надменное лицо приобрело грозное выражение.

– Мы с тобой зачали ребенка два месяца назад… и когда же ты собиралась сообщить мне об этом? – Твердая линия рта изогнулась в усмешке, а глаза, как два черных омута, уставились на нее, вселяя ужас.

Аллегра нервно облизала губы.

– Я планировала связаться с тобой после конференции.

– Значит, в течение восьми недель в твоем плотном графике не нашлось времени, чтобы сообщить такую новость отцу ребенка? – буравя ее гневным взглядом спросил Рахим.

– Я сама только месяц назад узнала, – возразила она.

Он недоверчиво покачал головой.

– Это был твой план? – раздраженно спросил он. Она потрясенно ахнула.

Нет!

– Стало быть, мы пали жертвой ненадежной контрацепции, попав в тот жалкий один процент, не гарантирующий полную защиту, – констатировал Рахим. – И тем не менее, Аллегра, ты знала о беременности целый месяц.

– Уверяю тебя, это был чертовски трудный месяц, – помимо воли сказала она. – Я побывала в аду.

– Опиши мне, пожалуйста, ад, – мягко попросил он.

Несмотря на все безумие ситуации, пульс Аллегры учащенно забился от экзотической интонации вопроса.

– Что ты хочешь узнать, помимо того, что меня сутками тошнило и я испытывала нестерпимые муки совести за кражу и страх по поводу твоей реакции на сообщение о ребенке?

– Объясни, почему не сообщила мне о ребенке, как только узнала о беременности?

– Как насчет моих сомнений, что я не смогу стать хорошей матерью?

Рахим застыл, испепеляя ее пронзительным взглядом.

– Ты хотела избавиться от ребенка? – побледнев, прошептал он.

– Нет! – Аллегра всплеснула руками. – Раньше я действительно не хотела детей. Но сейчас я уже люблю его и хочу, чтобы он появился на свет. Поверь мне, пожалуйста.

Рахим судорожно сглотнул. Его грудь ходила ходуном.

– Уверен, ты понимаешь, что доверять тебе – значит сильно рисковать. Откуда мне знать, что ты не передумаешь через неделю-другую? – высокомерно заявил он.

– Не передумаю. – Она положила руку на плоский живот, защищаясь от холодного ливня обвинений, обрушившихся на нее.

– И почему я должен верить тебе на слово? – продолжал допытываться он. – Ты сама говорила, что не хочешь иметь детей.

– Мне казалось, что я не сумею стать хорошей матерью. Некоторые женщины не созданы для материнства.

– Ты что, наркоманка, или алкоголичка, или можешь ударить ребенка?

– Нет, конечно. Не доводи до абсурда, Рахим. Я хотела тебе рассказать, но не была уверена, как ты воспримешь… – Она замолчала.

– Восприму что?

– То, что я его мать.

Воцарилось зловещее молчание. Аллегре казалось, что прошла вечность, прежде чем она услышала его ответ:

– Я шейх, Аллегра. И ты носишь под сердцем наследника престола. Такова реальность.

Аллегру так и подмывало спросить, хотел бы он более подходящую женщину на роль матери наследника, но она прикусила язык.

– Мне придется принять это, если я хочу участвовать в воспитании ребенка, – подчеркнул он.

– Рахим…