Волшебная сказка Томми

— Что? — Он положил руку мне на затылок и развернул меня лицом к себе. Мне очень нравится, когда он так делает. Иногда это ужасно приятно: почувствовать чью-то силу. Именно это (помимо прочего) и привлекает меня в мужчинах. Когда ты с девочкой, ты всегда сильный. А когда с мальчиком — не всегда. И это так классно, когда тебе не обязательно быть самым сильным.

— Я просто хотел сказать, что ты правильно сделал. Вчера. Когда высказал мне все, что думаешь. Я рад, что у нас состоялся такой разговор, и хочу повторить еще раз: я осознаю всю ответственность перед Финном.

— И передо мной, — сказал Чарли.

— Да, и перед тобой. Вот и все.

Разумеется, это было еще далеко не все. Я решил не рассказывать Чарли о том, что случилось потом, когда они с Финном ушли. И про Индию он тоже не знает. Да и зачем? Он только расстроится, если узнает. Сейчас у нас с Чарли все хорошо, и мне не хочется ничего портить. К тому же это было не самое подходящее время для того, чтобы пускаться в пространные объяснения. Вспомнив вчерашние события в спальне, я основательно возбудился. Тем более что мы были совсем одни и могли повторить давешний опыт прямо здесь, на диване. Это последнее обстоятельство распалило меня еще больше. Моя эрекция сделалась поистине фундаментальной.

Он притянул меня к себе. Это было так классно. Мне положительно нравился этот новый решительный Чарли. Я думал, что он поцелует меня, но его губы скользнули мимо моих, и его жаркое дыхание обожгло мне ухо.

— Тебе случайно не нужно еще немного подправить мозги? Мы с тобой уже знаем одну действенную процедуру. В одном месте вставляешь, в другом выправляется. Ну что, нужно?

Я резко вдохнул и на миг задержал дыхание. Больше всего мне хотелось молча стянуть с себя джинсы вместе с трусами, лечь на диван лицом вниз и просто отдаться ему. И пусть он делает со мной, что хочет. Но я все-таки выждал две-три секунды — как говорится, для пущего драматизма, — и сказал:

— А знаешь, наверное, нужно.

18. А все было так хорошо... (часть третья)

Разумеется, я опоздал. Ее страшно бесило, что я постоянно опаздываю. Она считала, что я делаю так нарочно. И теперь я понимаю, что да. Действительно нарочно. Я поздно вышел из дома и помчался бегом до Хайбери-корнер в наивной надежде поймать такси, и меня вдруг прошибло — а ведь так было всегда! Мне сразу вспомнились все остальные разы, когда я точно так же бежал к этому самому перекрестку — в той же самой ситуации. Когда мы с ней встречались в баре или ресторане, я опаздывал всегда. Таким образом я ограждал себя от неприятных переживаний: приходил позже, чтобы не ждать ее и не видеть, как все мужики в заведении пялятся на нее, когда она заходит. Ощущение действительно малоприятное. Может быть, поначалу мне это льстило. Когда прифигевшие мужики начинали искать глазами счастливчика, которому досталась такая девочка, и находили меня, скромно сидящего в уголке, мне хотелось выкрикнуть во весь голос: «Да! Знаю, знаю! Мне самому тоже не верится!» Но уже очень скоро самодовольное ощущение собственной крутизны сменилось яростной злостью на этих дятлов, которые пялятся на мою девушку, и раздражением на Индию, которой так явно нравилось, что на нее обращают внимание. Только не поймите меня неправильно. Нам всем нравится быть в центре внимания. И мне совсем не хотелось портить ей удовольствие от процесса. Но меня это по-настоящему напрягало, и чтобы не нервировать себя лишний раз, я стал опаздывать, хотя она и говорила, что в мое отсутствие внимание других мужиков доставляет ей значительно меньшее удовольствие по сравнению с теми разами, когда я имеюсь в наличии. По этой причине она начала приходить еще позже меня, и я, стремясь ее переиграть, старался прийти еще позже, и в конечном итоге мы стали встречаться либо у нее, либо у меня дома, а потом шли куда-нибудь уже вместе. Забавно, правда? Игры, в которые играют люди. И вот я снова в игре. Видимо, это уже подсознательно. На уровне рефлексов. Мы встречаемся у нее, а не где-нибудь в ресторане, так что мне вроде бы незачем опаздывать. Мы договаривались на восемь, и я обещал, что приеду вовремя. Однако уже половина девятого, а я еще даже не сел в такси. Да уж, старые привычки — твари живучие.