Волшебная сумка Гермионы

Кира уставилась на Антонину Васильевну. Откуда у той такая уверенность, что дочь плохая? Что ей нужен глаз и кнут? «Я училась хорошо, я заботливая дочь, в моем доме всегда чистота, на моем огороде нет ни одного сорняка, я варю варенье и солю капусту. Наконец, я работаю на двух работах. Я не дура – читаю книжки. Моя дочь всегда аккуратна, вожу ее в театр и на кружок танцев в Доме культуры. В чем проблема, мама? Что не так?» – думала Кира, наблюдая, как мать распаляется все больше и больше.

Скандал бушевал уже несколько дней. А вспыхнул он сразу после того, как Кира объявила мужу:

– Я еду учиться.

– Делай что хочешь! – отмахнулся он, продолжая ужинать. Но Кира продолжила:

– Я уеду надолго. И тебе придется заниматься Леной. Я попрошу маму помочь тебе, но ей тяжело будет брать Лену каждый день. Поэтому тебе придется больше внимания проводить с ребенком.

– А ты чем будешь заниматься?

– Я объяснила: я уезжаю учиться.

– Но домой ты же будешь приезжать?!

– Виктор, я уезжаю далеко. В Италию.

– Я ничего не понимаю.

– Хорошо, я тебе объясню. Я сшила три сумки. Они понравились покупателям. Я не хочу работать в регистратуре до пенсии. Я хочу заниматься тем, что нравится и получается. И у меня есть время, чтобы постараться что-то изменить. Я надеюсь, что ты мне поможешь. В конце концов, Лена и твоя дочь. Курс длится два месяца. И по желанию можно пройти стажировку на одной из фабрик, где шьют сумки. Это же очень удобно. – Кира зачем-то конспиративно понизила голос.

Виктор смотрел на жену, и у него в голове не укладывалось то, о чем она говорила. В его понимании учиться надо было в школе, в крайнем случае – после. Сам он после восьмилетки походил на курсы, потом плюнул и стал «бомбить». Извозом тогда занимались все, кто имел машину. Да и зарабатывали в те годы как могли, поэтому никаких претензий к нему ни у кого не было. И вертеться он тоже умел, и знакомства были. Так или иначе, потребности внутренней и необходимости внешней в учебе не было. Съездить за границу, в его понимании, можно было в Турцию и Египет. Полежать на солнышке, посмотреть на море, попить пиво. Но чтобы ехать учиться! Это казалось полной блажью.

– А языки ты знаешь? – вдруг спросил он.

– В школе у меня была пятерка по английскому языку. В колледже преподаватель был слабенький, но я ходила на курсы. Покупала журналы и книжки. Мне нравилось учить язык, хотя мама этого не понимала и не одобряла. Она радовалась, когда я на курсы кройки и шитья записалась. Она считала, что это намного полезнее.

– Мама была права.

– Не думаю, – твердо сказала Кира, – язык дает свободу. Лишает страха.

– Бесстрашная какая!

– Да, я не боюсь ехать учиться. Я не боюсь чужой страны, я постараюсь справиться. Конечно, мой английский не так хорош, чтобы свободно говорить и слушать лекции, но объясниться в магазине, на улице я смогу.

– А как же занятия? Сама же говоришь, что…

– Я все узнала: там будет синхронный перевод. Так они пишут на своем сайте. Это же международные курсы. Туда со всей Европы едут. Думаю, особых проблем с языком не будет. Кстати, если ты замечал, я мультики английские Леночке сама перевожу. Впрочем, там язык простой!

Повисло молчание. Кира машинально переставляла чашки и еле удерживала себя, чтобы не заговорить. Она знала, что Виктору надо время. Что он терпеть не мог, когда на него наседали, пытались убедить, склонить на свою сторону.

– А на какие деньги ты поедешь? Что-то тут не так! – спохватился Виктор.

– Я сдала сумку, которую купила. И еще взяла два заказа. Они небольшие, надо детские мешки для сменной обуви сшить. Оригинальные, чтобы таких ни у кого не было. Я их быстро сделаю.

И вообще все, что с ней происходило в последнее время, было не для Виктора. Не потому, что он упрямый домостроевец, а потому, что переход на новый уровень устремлений был ему не по плечу. Жизнь, которую они вели, была для него «потолком». Пока, может, не появился новый Петрович, который хорошо бы платил за разовые услуги. Кира вдруг так разозлилась на себя – она наделяла мужа достоинствами, которыми он сроду не обладал. Он по-прежнему был тем самым экспедитором. «Он же так хорошо начинал, был оборотистым, он хорошо зарабатывал, считался «деловым» в деревне. Как я не видела и не понимала, что это игра, что он не умеет бежать на длинные дистанции? Что он попросту ленив! Надо идти к маме, хоть очень не хочется!» – Кира надеялась, что все вопросы они решат внутри.

И вот разговор с Антониной Васильевной.

– Мам, почему ты веришь Виктору, а не веришь мне? Почему ты на его стороне, а не на моей? И кстати, так было всегда. Объясни мне!

– Потому что он старше, он спокойнее. Ему в голову не лезут глупости. Он не суется в воду, не зная брода.

– Мама, ты же человек с образованием…

– Ты упрекаешь мать?

– Нет, я просто хочу понять, почему ты, человек, окончивший педагогическое училище, столько лет проработавший в школе, не понимаешь, что новое образование, развитие – это хорошо! Это полезно! Это может быть даже выгодно!

– Я о деньгах думаю в последнюю очередь. Если бы было иначе, я бы давно на «Мерседесе» ездила.