Волшебная сумка Гермионы

И Кира кинулась стряпать. Этот завтрак мог составить конкуренцию хорошему ресторану. Кира показала все, на что была способна по кулинарной части. Яйца в мешочек, масло, жареная колбаса, хрустящие гренки, оладьи со сметаной и даже манная каша. Кира достала всевозможные варенья и разложила их по розеткам. Потом заварила чай и сварила кофе.

– Прошу к столу! – позвала она в окно Крылова. И пока он ополаскивался у колодца, пытался пригладить волосы, она не отходила от окна, смотрела на него. Этот мужчина в ее саду был безумно красивым. Она еще раз это отметила про себя и тут же испугалась: «Удивительно, что он рядом со мной. Даже не верится. Что за этим кроется? Я так мало знаю о нем…»

– Очень вкусно, – сказал Крылов, пробуя оладьи, – и чтобы подчеркнуть, что заслужил такую роскошь, как этот завтрак, могу сказать, что отремонтированные качели простоят лет сто.

– Внуки Лены на них качаться будут, – понимающе поддакнула Кира.

– Без сомнения, – кивнул Крылов, потом помедлил и произнес: – Я кое о чем хочу тебя попросить. Но даже не знаю, как это сделать. Только пойми меня правильно…

– Конечно, – улыбнулась Кира.

Кто-то сказал, что точка отсчета для человека – это сам человек. Что все перемены надо оценивать, сравнивая себя не с другими, а с самим собой, тем, каким ты был раньше. Все остальные шкалы неверны. Кира интуитивно последовала этому правилу. Она не стала думать, как бы в этой ситуации повела себя мать, Люда Воронова или еще другие ее знакомые. И как она, Кира, будет выглядеть, принимая то или иное решение. Кира отвечала только за себя и исходила из своего нового опыта. А опыт этот подсказывал, что в жизни полно оттенков и нюансов и весь смысл в том, что бы их суметь совместить.

– Так вот… – продолжал неуверенно Крылов, – понимаю, что не очень уместно, даже как-то неловко… В сложившихся обстоятельствах…

– Пожалуйста, говори прямо…

– Хорошо, – Крылов откашлялся, – я могу пожить у тебя здесь до следующего судебного заседания? Понимаю, ты не в разводе… соседи и все такое… Но я очень хочу побыть с тобой, пока ситуация не прояснилась. Я в Москве не могу ничего делать, пока ты тут сражаешься, – душа не на месте. Я попрошу, и коллега привезет мои бумаги, книги, я буду работать, мешать не буду… Но если что попросишь – картошку убрать или там лук-чеснок посадить, – всегда готов…

Кира посмотрела на Крылова удивленным взглядом:

– Пожить здесь, у нас? В доме?

– Прости, я знал, что это неправильно, что спрашивать нельзя, и вот все испортил… – Крылов в отчаянии отодвинул от себя оладьи, но через мгновение придвинул назад: – Вкусно очень, я лучше доем!

– Это все, о чем ты хотел попросить?

– Да… но я и так достаточно тебя напугал.

– Конечно-конечно, оставайся! – рассмеялась Кира. – Комната в твоем распоряжении.

– Правда? Здорово. Тогда я возьму твой телефон и позвоню, чтобы приятель привез бумаги, да? И телефон тоже.

Кира слушала, как Крылов разговаривает по телефону, и тихо смеялась над собой: заполошная кошка – вот кто я. Так бабушка говорила. Сразу всего пугаюсь, всего боюсь и выводы делаю.

– Вот! Сегодня все привезут. Заседание у тебя послезавтра.

– А завтра я работаю. В поликлинике.

– Да? – огорчился Крылов. – То есть ты уедешь, а я буду один?

– Выходит, так.

– Я тоже буду работать…

– Кстати, ты мне хоть скажи, чем ты занимаешься? Я все хотела спросить, да неудобно было.

– Что ж в этом неудобного? – пожал плечами Крылов. – Я занимаюсь наукой. Научными разработками, связанными с коммуникационными системами. Система так устроена, что один производитель не может обеспечить себя всеми составляющими основного продукта. Заказы выполняются разными небольшими, да и большими фирмами. У каждого своя задача, свой «участок». Вот я работаю на одном из таких участков, если хочешь, я тебе подробно объясню..

– Нет, – замахала руками Кира, – не потому что мне неинтересно, а потому что я не пойму.

– Никогда так не говори! – вдруг строго посмотрел на нее Крылов. – Ты не имеешь права о себе так говорить. И никто не имеет.

– Но правда же… – растерялась Кира. – Мне отлично давались языки в школе, я хорошо рисую и шью. Думаю, я креативный человек, но поверь, все, что касается наук физических, математических, – я плоха в них.

– Речь не идет об изучении. Речь идет о представлениях. Понимаешь, мы вынуждены, мы обязаны знать, как устроен телефон, компьютер…

– Не ругай меня, я обязательно во всем разберусь. Но только потом, позже. Когда голова моя будет свободна.

Крылов посмотрел на нее.

– Извини, я такой дурак. Я забываю иногда обо всем, лишь бы покричать… так и на работе бывает…

– А что, есть на кого кричать? – удивилась Кира.

– Да, а почему бы и не быть?

– Ну, я имела в виду, что… Ну… совсем не то, что ты подумал.

– Замяли, – махнул рукой Крылов, – могу сказать одно: мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь.

– Хорошо, – подтвердила Кира грустно.

– Почему так невесело?

– Потому что я окончила только медучилище. Я очень далека от таких знаний, какие есть у тебя. И этот разрыв кажется непреодолимым.