Волшебная сумка Гермионы

– С договорами не спешим, они уже позади. А вот с предложением… Тебе решать.

– Я боюсь, что ты все это делаешь, спасая меня, из жалости, от душевной широты, сочувствия. Боюсь, что ты перепутал любовь и сострадание.

– Ничего я не перепутал, – вдруг буркнул Крылов, – если ты больше не хочешь картошки, давай пить чай. Я торт купил, сладкого вдруг захотелось.

Кира растерялась:

– Торт?

– Ну да. А что в этом такого?

– Нет, ничего. Просто ты так был уверен, что все закончится хорошо?

– Ни минуты не сомневался.

– Я тоже очень хочу сладкого.

Эпилог

Она откинула одеяло и спустила ноги на пол. Теплая ночная рубашка не спасла от зимнего сквозняка, но большие пушистые носки по-прежнему согревали ступни. Кира оглянулась на Крылова, утонувшего в перине, накинула на плечи платок и вышла из спальни. Дом прогрелся – батареи были огненными, большие окна плотно закрыты. Но в спальне было прохладно: Кира на ночь открывала фрамугу. Она быстро умылась, почистила зубы. Еще немного – и проснется весь дом: Лена, Майя, Крылов. И тогда поднимется шум, смех, возникнет суета, которая заклубится по анфиладе комнат, и Кира не успеет развесить подарки.

Она прилетела два дня назад. Новогодние каникулы были долгожданным перерывом, чтобы побывать дома и увидеться с близкими. За все время занятий Крылов только один раз смог навестить ее. «Близится Новый год, сдаем сразу несколько проектов! Я должен быть в Москве!» – объяснял он Кире. И она все понимала, но ужасно скучала. И вот совершенно неожиданно отпустили всех на новогодние дни. Кира своим ничего не сказала, только закупила кучу подарков и позвонила Крылову уже из аэропорта:

– Встречай!

Тот примчался со слегка обмороженными цветами – в Москве стояли бесснежные лютые морозы.

– Как же хорошо, что ты прилетела! Я уже собирался к тебе. А теперь мы встретим наш первый Новый год в новом доме!

Кира ничего не ответила, только прижалась щекой к его плечу.

– Ну, пошли, что же ты стоишь?! – потянул ее Крылов.

– Погоди, надо одного человека дождаться.

– Какого человека? – спросил Крылов, но тут же громко вскрикнул: – Майка моя!

– Да, твоя Майка, – рассмеялась Кира.

Майя вышла из толпы прилетевших другим рейсом и сразу же бросилась на шею отцу.

– Пап, прости! Я не хотела… я такая была идиотка…

– Ну, ты что! Перестань, – обнимал Крылов свою великовозрастную дочь. Кира стояла рядом и довольно улыбалась.

Да, это она устроила. В один из выходных прилетела к Майе, вытащила ее в кафе, и они проговорили два часа.

Кира понимала, что Новый год – тот самый праздник, который нельзя встречать в ссоре, что для Крылова отношения с Майей очень важны, он не будет чувствовать себя счастливым, не помирившись с дочерью.

– Ты его любишь? – Майя посмотрела в сторону, чтобы не смущать Киру.

– Очень, – рассмеялась Кира, – и не спрашивай, как можно влюбиться в человека за такой короткий срок. Поверь только, что в твоего отца можно. И вообще, я поняла: счастье искать не надо. Оно само приходит, только нужно быть готовой.

И вот они в Москве. И Крылов не верит своим глазам, и Кира, глядя на них, чуть не плачет от радости. «Экая я сентиментальная стала!» – думала она и тут же себя оправдывала: – Это все Новый год. Только он».

В скором времени Кира стояла у окна и разглядывала огромную поляну перед домом. Сквозь редкий снег зеленела трава. Она так и не успела пожухнуть – зима наступила в один прием, заколдовав все вокруг. Кира проследила взглядом за птицами – те полетели к большой кормушке, которая висела у забора. Потом она приподнялась на цыпочки и чуть приоткрыла форточку. «Сейчас накину шубу, надену валенки и пойду развешу подарки». Они еще вчера закончили украшать большую елку, стоящую напротив ворот.

Шуба, рукавицы и шапка не спасли от холода. Пока Кира добежала до елки, у нее озябли щеки и уши. Она быстро развесила разноцветные пакеты, поправила елочные игрушки и уже собралась бежать обратно, как ей в глаза бросился большой аккуратный пакет – кто-то его повесил подальше от глаз. Кира забыла про холод – она увидела, что к пакету прикреплен листочек. «Любимой жене». Кира замешкалась. «Кто тут жена? Я конечно!» – сказала она сама себе. Потом Кира воровато покосилась на дом и сняла с елки пакет. Замерзшими пальцами она развязала нарядный шнурок, зашуршала бумагой, потом под руки попалась мягкая ткань, и наконец пальцы нащупали что-то нежное и шелковистое. Кира заглянула вовнутрь, охнула и вытащила на свет сумку. Ту самую, роскошную, замшевую, с великолепной пряжкой, о которой она мечтала, которую купила, от которой отказалась. Ту самую, с которой все началось.

– А что это у нас за замерзший воришка? – вдруг раздался голос Крылова.

– Где ты ее взял… – Кира не успела закончить фразу, потому что Крылов схватил ее в охапку и потащил домой. Испугавшись, крякнула ворона, наблюдавшая за ними с ели. Осыпался иней с окоченевшей березы, кто-то в доме захлопнул форточку, и застенчивое солнце заняло свое непрочное место на декабрьском небосклоне.