Волшебная зима

Крошка Саломея лежала без сна и смотрела в темноту. Так вот оно что! Они собираются прогнать Хемуля вместе с его медным рогом! Они хотят, чтобы он упал вниз, в пропасть. Оставалось одно: предупредить его о Пустынных горах. Но предупредить осторожно. Чтобы он не понял, как все хотят от него отделаться. А иначе он огорчится.

Всю ночь крошка Саломея не спала и раздумывала. Ее маленькая головка не привыкла к таким сложным размышлениям, и под самое утро она имела неосторожность заснуть. Она проспала и утренний кофе, и обед, и никто, вообще-то говоря, о ней даже и не вспомнил.

Выпив кофе, Муми-тролль поднялся на холм, с которого катались на лыжах.

— Привет! — воскликнул Хемуль. — Здорово, что ты пришел сюда! Можно я научу тебя делать совсем маленький простой поворот, ну совсем неопасный?

— Спасибо, только не сейчас, — ответил Муми-тролль, чувствуя себя ужасно несчастным. — Я пришел поболтать.

— Вот здорово! — воскликнул Хемуль. — Вы ведь не очень-то болтливы, как я посмотрю. Стоит мне появиться, как вы замолкаете и удираете прочь.

Муми-тролль быстро взглянул на него, но на морде Хемуля были написаны лишь любопытство и радость. Тогда, облегченно вздохнув, Муми-тролль сказал:

— Дело в том, что в Пустынных горах попадаются совершенно удивительные холмы.

— Вот как? — спросил Хемуль.

— Да, да! Необыкновенные! — возбужденно продолжал Муми-тролль. — Они тянутся то вверх, то вниз и просто необыкновенны!

— Надо бы поглядеть. Но путь туда неблизкий. Если я отправлюсь в Пустынные горы, может статься, мы не встретимся нынешней весной. А жаль, не правда ли?

— Ага! — соврал Муми-тролль и густо покраснел.

— Но подумать об этом во всяком случае стоит, — продолжал размышлять вслух Хемуль. — Это была бы жизнь на диких пустошах. Большие, сложенные из бревен костры по вечерам и новые победы над горными вершинами каждое утро! Долгие пробежки в ущельях и лощинах, покрытых мягким, нетронутым снегом, который скрипит, когда его разрезают лыжи… — Хемуль погрузился в мечты. — Как любезно с твоей стороны, что ты беспокоишься обо мне и о том, как я катаюсь на лыжах, — с благодарностью сказал он.

Муми-тролль посмотрел на него. Нет, больше так нельзя.

— Но холмы в Пустынных горах опасны! — воскликнул он.

— Только не для меня! — ответил Хемуль. — Как мило, что ты боишься за меня, но я люблю холмы!

— Ведь эти холмы просто ужасны! — воскликнул Муми-тролль. — Они спускаются прямо в пропасть и даже не покрыты снегом! Я сказал неправду! Теперь я вдруг вспомнил, что там совсем нельзя кататься!

— Ты уверен в этом? — удивленно спросил Хемуль.

— Поверь мне! — умолял Муми-тролль. — Милый Хемуль, останься с нами. Я как раз думал научиться ходить на лыжах.

— Ну ладно! — согласился Хемуль. — Если вам так хочется удержать меня здесь, я останусь.

Беседа с Хемулем страшно взволновала Муми-тролля, и он не мог идти домой. Вместо этого он спустился с холма и пошел вдоль морского берега, сделав большой крюк вокруг купальни.

Он шел, испытывая все большее и большее облегчение. Под конец он почти развеселился, посвистывал и, пиная, гнал перед собой кусок льда. И тут вдруг начал медленно падать снег.

Муми-тролль никогда прежде не видел снегопада и потому очень удивился.

Снежинки одна за другой ложились на его теплый нос и таяли. Он ловил их лапой, чтобы хоть на миг восхититься их красотой, он задирал голову и смотрел, как они опускаются на него; они были мягче и легче пуха, и их становилось все больше и больше.

«Так вот как, оказывается, это бывает, — подумал Муми-тролль, — а я-то считал, что снег растет снизу, из земли».

Воздух сразу потеплел. Кругом ничего, кроме падающего снега, не было видно, и Муми-тролль впал в такой же восторг, как бывало летом, когда он переходил вброд озеро. Сбросив купальный халатик, он во всю длину растянулся в снежном сугробе.

«Зима! — думал он. — Ведь ее тоже можно полюбить!»

За окном уже стемнело, когда крошка Саломея в страхе проснулась: она что-то прозевала. И сразу вспомнила Хемуля.

Она спрыгнула с комода сначала на стул, а потом на пол. Гостиная была пуста, потому что все были внизу, в купальне, и обедали. Саломея вылезла в окошко и, задыхаясь от слез, ринулась через снежный туннель из дому.

Не было ни луны на небе, ни северного сияния! Только густо падающий снег — он залеплял глаза и одежду, идти становилось все труднее. Крошка Саломея приковыляла к снежному дому Хемуля и заглянула туда. В доме было темно и пусто.

Тут Саломею охватил страх, и вместо того чтобы подождать, она кинулась навстречу вьюге.

Она звала своего обожаемого Хемуля, но это было совершенно напрасно — все равно что пробовать докричаться через подушки, набитые перьями. А ее едва заметные следы мгновенно засыпал падающий снег.

Поздно вечером снегопад прекратился.

Снег опустился на землю, и горизонт, словно кто-то отдернул легкую занавеску, очистился до самого моря. И уже там, над ним, темно-синяя гряда облаков закрыла заходящее солнце.