Волшебник

Все. Конец. Теперь, пока я жив, больше никто и никогда не скажет матери, что: «Дом без единого мужчины это неправильно, пора тебе выбрать себе нового мужчину». И это притом, что даже едва родившийся ребенок, если он был мальчиком, уже

считался мужчиной. А меня таким не считали никогда. Новый Арт-Нак. Наш народ не лишен чувства стыда, а я знал его как никто другой. Мне всегда было стыдно за себя. За то, что я оказался ребенком «блуждающей крови» и родителям, из года в год, приходилось молча слушать слова «утешения». Слушать из-за меня, из-за того, кем я родился. И как же я хотел всем доказать, показать, что я не такой, что я смогу заслужить титул Арт-Нака. Показал. Доказал. Но, какая ирония, едва заслужив уважение, мне нужно было уходить куда-то в неизвестность.В комнату, виновато пряча глаза, зашла сестренка и, будто стараясь стать меньше, проскользнула за спину сидящей возле моей кровати матери. А мне оставалось лишь удивленно смотреть на нее. Все еще смущалась, что видела меня голым? Или… мои брови невольно поползли вверх. В светло-синих глазах сестренки, помимо смущения, плескалось целое море восторженного обожания, будто я не ее брат, а наш прародитель собственной персоной. Несмотря на тот факт, что Валла была старше меня почти на десять лет, я всегда ее воспринимал именно «маленькой сестренкой». Да и как еще я мог относиться, к этому невинному созданию? И даром, что она была выше меня на добрых полметра и на десять лет старше. Книги, обучение у Арт-Нака и «блуждающая кровь» дали мне слишком многое, чтобы я мог считать Валлу своей старшей сестрой. Да я с пяти лет ей сказки читал!
Приподнявшись на руках, поправил подушку, – оперев ее на спинку кровати, – и опустился обратно, принимая полусидящее положение, после чего, смотря на сестренку, требовательно похлопал рукой по краю кровати. Иди сюда. Все так же пряча глаза, она послушно вышла из-за спины улыбающейся матери, и скромно присела на самый краешек. Хмыкнув, рукой потянул ее за плечо, наклоняя назад, пока она не оперлась спиной о мою грудь. Будучи меньше Валлы, это был едва ли не единственный способ обнимать ее так, чтобы она чувствовала себя младше. Это меня Арт-Нак научил. Говорит: «Психологические приемы».

– Ну и как твои друзья отреагировали на то, что твой братик-задохлик стал новым Арт-Наком? – подмигнув матери, улыбаясь, спросил я сестренку.

На ее долю тоже выпало немало слов «утешения».

– Они, наконец, поверили, что ты самый лучший брат, который только может быть, – обняв мою руку своими руками, и прижавшись к моей ладони щекой, необычайно счастливым голосом, ответила мне сестренка. – Они всегда думали, что я стыжусь тебя и из-за этого никогда не говорю о тебе правду.