Волшебник на пути. Последний путь чародея

Вся беда в том, что он вполне мог привести с собой целых двадцать их, а то и больше. Нет, осмотрительность диктовала придерживаться некоторое время растительной диеты — по крайней мере, до тех пор, пока Незаметная не будет более уверена в намереньях Крошечного Народца. Она бесшумно шла среди деревьев, зорко выискивая с помощью ночного зрения что–нибудь съедобное на вид. Листья, кусты, грибы…

Инопланетянка остановилась, и нахмурясь уставилась на кочку чего–то похожего с виду на мох. Она опустила голову и принюхалась; пахло не мхом. Фактически запах походил на исходящий от древесной губки.

Ведьмин мох! Она помнила его по мыслям Магнуса. Гадая, действительно ли он чувствителен к телепатии, она направила на него мысль, воспоминание о крупном и сладком фрукте со своей родной планеты — и с удивлением уставилась на кочку, когда та втянулась в себя, округляясь с одного конца и заостряясь с другого, темнея до розовато–лилового цвета, пока перед ней не оказался лежащим фрукт её родного мира.

У неё снова заурчало в животе от голода; она опустила голову и понюхав, сочла аромат плода точно таким, каким ему полагалось быть. Незаметная гадала, будет ли он столь же хорош на вкус, но решила проявить осмотрительность.

Она присела на задние лапы, чуть склонила голову набок, рассматривая фрукт. Застыл ли он теперь в этой форме или она могла переделать его ещё во что–нибудь? Она пристально посмотрела на него, думая о палке, которую видела днём раньше, той, которая привлекла её внимание своей необычной узловатой формой.

Фрукт съёжился, цвет его потемнел, когда он вытянулся, отвердел и превратился в палку.

Незаметная уставилась на неё. А затем усмехнулась и ударила по палке лапой; та покатилась, как любая настоящая палка. Фактически, она и на ощупь казалась настоящей палкой. Инопланетянка снова склонила голову набок, думая о кинжале Алеа, а потом о мяче, в который, как она видела, играли дети на одной из посещённых ими планет, а затем в женскую ступку и пестик — и наблюдала за тем, как ком ведьмина мха прямо у неё на глазах менялся, принимая одну форму за другой.

Незаметная улеглась, пристально глядя на ступку и пестик. А как насчёт чего–то способного двигаться? Она подумала об эльфе, и ком начал меняться — но Незаметная сообразила, что маленькие люди могут рассердиться, если она сымитирует их или что–либо, обладающее разумом. И в последний момент передумала; ком мха отрастил ноги и грудь, но больше ничего. Она решила снова придать ему вид палки, а затем велела двигаться, и маленький человечек–палка замаршировал перед ней взад–вперёд.

В подлеске раздался шорох.

Незаметная в мгновение ока оказалась на ногах, круто разворачиваясь лицом к звуку — и увидела марширующих из палой листвы ещё с полдюжины людей–палок. Она уставилась на них, а затем усмехнулась, сообразив, что именно произошло — она не ограничивала своих мыслей; другие комья ведьмина мха приняли такую же форму как и тот, с которым она играла, и промаршировали к той, которая их придумала.

Снова шорох; она развернулась и увидела марширующие из чащи новые ходячие палки. Опять шорох; она крутанулась на месте и увидела шагающую из зарослей ежевики ещё дюжину. Она улеглась и усмехнулась, мысленно направляя их, и ходячие палки сошлись, сомкнули ряды и промаршировали прочь с поляны.

Забыв о голоде, Незаметная лежала в отбрасываемой дубом тени от света луны, наблюдая за тем, как её недавно созданные игрушки совершали марши и контрмарши, принимая все более сложные построения.

* * *

Грегори появился в соларе замка Гэллоуглас со взрывом как от шутихи, когда его неожиданное появление спрессовало окружающий его воздух. Оглядевшись кругом, он никого не обнаружил в такой ранний час утра, а затем прошёл по коридору к покоям брата. На его стук никто не ответил. Нахмурившись, он открыл разум для окружающего мира и не обнаружил в покоях никакого другого разума, но почувствовал присутствие Магнуса выше. Телепортироваться на столь короткое расстояние было бы для него позорным, и поэтому он взбежал наверх по лестнице.

* * *

— Эй, в замке!

Караульный подошёл к зубцам стены и помахал рукой подъехавшему человеку, за приближением которого он давно наблюдал, а затем увидел на крупе коня щит и нарисованный на нем герб. Герба он не узнал, но это не имело значения — всадник был по меньшей мере рыцарем, а возможно и лордом.

— Да, любезный сэр. Прошу немного подождать, пока я уведомлю о вас моего лорда.

— Ну, давай побыстрей с сим, — откликнулся незнакомый рыцарь, явно недовольный таким ответом. — Я долго ехал и хотел бы отдохнуть и выпить.

Разумней всего было бы тут же поднять опускную решётку и пропустить всадника, но это уж не караульному решать. Подозвав своего помощника, он побежал сообщить капитану стражи.

Капитан знал, как следует вести себя с благородными рыцарями и какие при этом соблюдать предосторожности; он велел привратнику опустить подъёмный мост и поднять опускную решётку, а затем проводил незнакомца в покой для гостей. Он непринуждённо сидел с бокалом вина в руке, когда вошёл хозяин этой небогатой усадьбы.