Волшебник с изъяном

«Вот это я влип! Проклятый старикашка… С чего это у меня получается непонятно что? Ну почему, почему выходит такая ерунда?! Ведь так вначале все чинно, обыкновенно, по правилам – заклинание запоминается, потом выстреливается, но… получается невесть что?!

Ладно, давай подумаем. Итак, насколько я помню, волшебство связано с сутью человека, с его способностью управлять Силой. Для этого мозг каким‑то образом, с помощью заклинаний, управляет процессами. И вот эти самые процессы у меня нарушены! Те заклинания, которые у других колдунов вызывают определенные действия, у меня совершают совсем другое, отличное от того, что следует ожидать! Почему? 

Давай рассуждать – главное тут мозг. Когда старикашка запустил в меня Силу, та перестроила мой мозг под себя. И вот тут‑то вся закавыка! Мозг перестроился не так, как надо!

И чем я отличаюсь от других людей? Это вопрос. А если… Точно. Понял! Перед тем, как старик начал запускать в меня Силу, мне разбили башку! Вот! У меня был поврежден мозг! И Сила перестроила раненый после удара дубиной по макушке мозг. То‑то меня тошнило, то‑то у меня такая шишка была! Возможно — череп треснул. Эти гады, похоже, хотели меня убить, да не вышло. Спасибо, папа, за крепкий череп. И мама. Если бы не толщина черепа, гнил бы я сейчас там, на берегу речки. Ели бы меня черви и мухи… .бррр… »

Илар закрыл глаза, на него снова навалился сон, и от объятий бога сна не смогли уберечь даже поскребывания и повизгивания мятежной ванны, булькающей зеленой жижей, получившейся от тающего в ней льда. 

Через минуту незадачливый волшебник уже спал, страдальчески скривив физиономию и дергая веками, когда ему снились сны. 

А снился ему худой, высохший старик, который грозил в его сторону кулаком, снился однорог, гнавшийся за ним по лесной тропе и норовивший загнать рог в зад колдуну до самого основания. 

А позже приснилась живая ванна – Илар сидел в ней обнаженный, с обнаженной женой караванщика. Женщина обнимала парня за плечи, ванна неслась по улице городка лесорубов, а сзади с криками и руганью бежал сам Юстан, держа в руке здоровенную дубинку. Следом толпа охранников, которые кричали: «Ты нас обманул, проклятый колдун! Повесить его за… .!»

Та часть тела, за которую его хотели повесить, еще очень пригодится жене караванщика и самому Илару – он это знал точно — потому маг поторапливал ванну, требуя бежать во весь опор, и нахлестывал ее плеткой–треххвосткой. Ванна неслась, как скаковая лошадь, но на повороте не удержалась, и на всем скаку с грохотом врезалась в забор, окружающий постоялый двор. Илар вывалился из ванны прямо на караванщицу, и тут его настиг Биргаз, занося над ним дубинку с криком: «Аааа! Илар! Аааа!»

Илар вскинулся с кровати, чуть не закричав от ужаса, секунды три не мог сообразить, где находится и откуда идет голос Биргаза, потом сообразил – из‑за двери!

— Илар вставай! Эээаай! Караван через полчаса отправляется! Надо еще позавтракать!

— Иду! – крикнул Илар, вскочил с кровати, радуясь, что это был сон, а не явь, и тут увидел в углу ванну, вспомнив все, что происходило ночью. С замиранием в сердце заглянул в ванну – лед почти растаял, но цвет вода так и не сменила – зеленая, как море. 

Ванна уже не подавала признаков жизни – одушевление, слава богам, прошло.

Илар схватил вещи, натянул их на себя, сгреб монеты, так и лежавшие на столе, сложил в объемистый кошель старика, покрепче привязал к поясу, накинул на плечи вещмешок, далир, и отодвинул засов двери вышел в коридор. 

Его немного волновало, как отреагирует прислуга, увидев в ванне зеленую воду, но решил – будь что будет. Может у него прихоть такая — подкрашивать воду специальной краской? Кому какое дело? Может это такая соль для ванны – мать иногда применяла ароматические соли, подкрашивающие воду в разные цвета. Отец говорил, что любит, когда от нее пахнет цветами. Вот может и он, Илар, такой избалованный парень! 

Спустившись вниз, в зал трактира, Илар поздоровался со своими новыми товарищами, нашел место с краю стола, не вступая в разговоры, схватил кусок лепешки, намазал его маслом и стал есть, запивая налитым из кувшина горячим фруктовым отваром. 

Есть не хотелось, но мама всегда говорила, что завтрак для здоровья важнее всей еды. Хочешь быть здоровым и веселым – ешь утром, а вот ужин есть не стоит, если не хочешь потолстеть и заболеть. Впрочем, Илар ее не особенно‑то и слушал, наедаясь в любое время суток, и при этом не толстел совершенно – на зависть матери.

Через полчаса Илар уже сидел в фургоне, опершись на стенку, и дремал, покачиваясь в такт колебаниям повозки. Спать хотелось ужасно – ночью удалось поспать всего часа два, или чуть больше, потому бог сна так и не отпустил мага из своих объятий.

* * *

— И что? В лесу ночуем?