Волшебник Темной Улицы

— И как ты это планируешь сделать? — последовал вопрос от Дьякона. — Согласно Арканской энциклопедии, единственный человек, который знает секрет Черной башни, — это действующий Волшебник. Только он может попасть внутрь. Но если твой дядюшка действительно в башне, тогда не вижу способа добыть эту информацию.

— Да, но не забывай, — ответила Уна Дьякону, — только Волшебник и его ученик знают об этом. А я училась у дядюшки почти пять лет.

Дьякон удивленно воскликнул.

— То есть, ты знаешь, как попасть внутрь башни?

Уна скривилась,

— Ну, не совсем... Не совсем так. Оставался один момент, до которого мы так и не добрались.

— Ясно, — ответил Дьякон разочаровано.

Девушка закусила нижнюю губу, обдумывая что-то.

— Но дядя показал мне книгу, в которой есть этот секрет.

— Книгу? — удивленно переспросил ворон.

— Конечно, — продолжила Уна. — Книга без названия. Книга, которая передавалась от одного Волшебника другому. Уверена, Самулиган, ты должен был видеть ее раньше, за столько лет службы.

Эльф медленно с благоговением кивнул.

— Мне никогда не разрешалось читать ее. Книга имеет магический переплет, заколдованный теми же чарами, что и кинжалы. Эльфы не могут безболезненно касаться обложки.

Девушка кивнула. Дядя именно это рассказывал ей, впервые показывая книгу.

Внезапная мысль осенила сыщицу: «Что если гипотеза ворона верна, и я являюсь естественным магом, потому что во мне течет кровь фей? Смогу ли я открыть книгу?»

Дядя за пять лет ее ученичества только несколько раз показывал книгу, но никогда не разрешал к ней прикасаться. Если он ею не пользовался, то книга была спрятана в укромном месте.

— И да — отвечаю на твой вопрос, — мечтательно произнес Самулиган. — Я видел книгу, будьте уверены. Должно быть, в ней хранятся весьма интересные секреты, — казалось, его глаза заблестели под сенью шляпы, словно возможное заклятие от чар, что заставляют его прислуживать, находилось где-то на ее страницах.

Уна не знала наверняка, о чем именно в тот момент мечтал Самулиган, но она точно знала, что в книге не было заклятия, которое могло бы освободить эльфа. Как-то она поинтересовалась об этом у дядюшки, и он ответил, что, насколько ему известно, не существует защиты от заклятия, и, если бы что-то подобное существовало, то оно было давно утеряно. И Волшебник попросил не делиться этой информацией с Самулиганом.

— Но почему? — спросила девушка, когда они вдвоем сидели в его кабинете.

И Александр объяснил:

— Это разрушит его надежду вернуть когда-либо свою свободу. Ни люди, ни эльфы не могут жить без надежды. Это губительно — потерять ее. Да и к тому же, если мне не известен способ, который мог бы снять проклятие с Самулигана, это не значит, что его в принципе не существует.

— А ты бы его освободил? — поинтересовалась Уна.

— В мгновение ока, — признался Александр, — если бы мог отправить его прямиком в Чудоземье. Но ни то, ни другое не в моей власти.

После этой беседы Уна застала Самулигана за полировкой столового серебра в гостиной. Как дядя и просил, она держала язык за зубами, зная, что слуга находится в безвыходном положении. Но она спросила Самулигана, нравится ли ему его работа.

— Я был воином и победителем, — ответил эльф. — Генералом королевской армии, служившей самой королеве фей. Я был непосредственным участником величайших из побед и не менее великих поражений. Я сражался против самых могущественных волшебников древности, — он сделал паузу, с восхищением взглянув на портрет Освальда, — и я сразился в магической дуэли с сильнейшим из них и выжил, чтобы продолжить борьбу в один прекрасный день.

Самулиган перевел взгляд на серебряную ложечку, рассматривая свое размытое отражение:

— И, в конце концов, я не заслужил ничего лучшего, чем быть простым служкой при Маятнике, несмотря на то, что многие из его хозяев-волшебников были шутами гороховыми.

Эльф улыбнулся Уне той самой ироничной улыбкой, столь характерной для него:

— Надеюсь, мисс Крейт, вы не из числа этих фигляров.

Это была самая откровенная из бесед, которая когда-либо случалась между девушкой и прислугой. Теперь казалось, что тот раз был единственным, когда Самулиган позволил себе открыться.

Сидя на постели, Уна не отрывала глаз от эльфа. Поля шляпы полностью скрывали его лицо.

— Мог бы ты использовать свою волшебную силу, чтобы открыть башню? — обратилась Уна к Самулигану.

— Башня защищена от магии фей. Она покрыта стеклом, а заклинания, охраняющие ее, вне всякого сомнения, слишком сильны. Помните, она построена для заточения волшебников. Здесь я ничем не могу помочь.

Уна кивнула.

— Ладно. У нас нет выбора. Мы должны воспользоваться книгой Волшебника.

— Ты знаешь, где она? — поинтересовался Дьякон.

В памяти всплыли недавние события: щель в двери, дядя, махнувший рукой, и плавно открывающийся книжный шкаф.

Уна встала с кровати.

— Мне нужно одеться. Вы оба ждите меня в кабинете через десять минут.