Волшебник в одиночестве

Обнаружить его и идентифицировать не станет проблемой — Учебник укажет на правильного человека сразу, как они окажутся на более-менее близком расстоянии. Но что дальше? думал он, когда прозвенел звонок на четвертый урок. Он взял свою сумку и вышел из класса математики, направляясь к кабинету истории. Я же не могу просто подойти к нему, сказав: «Привет, я странствующий рыцарь, и я приветствую тебя. У тебя какие-то трудности?» Может быть, сначала лучше понаблюдать за ним издалека?

— Эй, Кифи, ты даже не поздоровался!

Кит резко обернулся и обнаружил Рауля Эшмелинга, шедшего за ним след в след. Или, точнее, он обернулся и задрал голову, потому что Рауль еще больше вытянулся в последнее время. Это был довольно тощий белобрысый парень, рост которого позволил бы ему вступить в любую баскетбольную команду — в общем, тот человек, для описания подобных которому и было придумано слово «долговязый». Дружелюбный и общительный Рауль имел склонность придумывать странные прозвища для прочих детей в классе продвинутой истории, кучке психов различных возрастов, которые образовывали единую команду. «Кифи» было сокращенным от «kit fox»[3], и это прозвище продержалось дольше всех, когда-либо придуманных Раулем для Кита.

— Привет, Пират, — отозвался Кит. — Извини, замечтался.

— Заметно. У тебя вообще есть привычка бродить ничего вокруг не замечая. Готов к викторине Макиавелли?

— Вот блин, нет… — сказал Кит, когда они завернули за угол и направились по коридору к дверям кабинета. «Макиавелли» обозначало мистера Мака, их учителя истории, и это прозвище ему вполне подходило: он обладал острым расчетливым умом, который делал изучение истории довольно приятным времяпрепровождением. — Совсем из головы вылетело. Ну, я читал это раньше. Если повезет, выживу.

Рауль бросил на него внимательный взгляд.

— Я смотрю, у тебя голова забита чем-то другим?

— Есть немного.

— Как она? Я давно ее не видел.

— Хм? А, ты о Ните… — они вместе зашли в класс и сели возле задней стены. В классе Мака каждый мог сидеть, где ему заблагорассудится, что приводило к скоплению основной массы учеников за задними партами, где они надеялись избежать внимания Макиавелли и последующего выхода к доске… впрочем, это было лишено особого смысла.

— Ей лучше, — Кит сделал паузу, наблюдая, как кабинет быстро заполняется учениками — что было неудивительно, учитывая склонность Мака превращать жизнь опаздывающих в ад дополнительными вопросами. — То есть, настолько, насколько это вообще возможно, учитывая обстоятельства.

Рауль с любопытством посмотрел на Кита:

— Если ты не думаешь только о ней все это время, то в чем же дело?

— Ох, всякая домашняя фигня…

Прозвенел звонок. Спасен! подумал Кит. Со звонком в класс ворвался Макиавелли, как обычно, подвижный, высотой всего в полтора метра и лысоватый, он был одет в синий костюм, украшением которому служил красный галстук с множеством нарисованных маленьких резиновых уточек. Костюм всегда был один и тот же, в то время как галстук каждый день менялся. Как обычно, за несколько секунд с удовольствием выбрав подходящую жертву, чтобы засыпать ее каверзными вопросами, мистер Мак обрушился на нее.

— Родригес, — сказал он, заставив сердце Кита уйти в пятки. — Вы готовы сегодня ответить на несколько вопросов?

Волшебники не лгут, они слишком серьезно относятся к словам, чтобы играть ими даже в таких мелочах.

— Я не знаю, мистер М., но я думаю, я выясню это.

Макиавелли усмехнулся. Кит с трудом сдержал желание застонать вслух, в очередной раз пожалев, что для волшебника считалось бы неэтичным воспользоваться своими силами, чтобы прочитать закрытую тетрадь, лежащую в его рюкзаке. Все, что ему оставалось, это молиться о быстром завершении кровопролития.

Сорок пять минут спустя Кит и большая часть его одноклассников вышли из кабинета, выглядя так, словно их неоднократно переехал каток.

— Напомни мне никогда не отправляться южнее Сахары в восемнадцатом веке, — пробормотал Рауль, — после сегодняшнего мне достаточно будет просто увидеть это, чтобы свалиться с синдромом посттравматического стрессового расстройства.

Кит теоретически мог отправиться в подобное место, он даже представлял себе, какова может быть плата, но в данный момент был склонен согласиться с Раулем.

— Ну что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, теперь это позади.

— Ага. Не уверен, что чувствую особый интерес к обеду после такого… но, полагаю, стоит все же сходить и взглянуть.

Кит усмехнулся, подумав о том, что нарушить интерес Рауля к еде могла бы только ядерная война.

— Расскажешь мне потом, что там было. А я пойду домой пообедаю.

— Хотел бы я жить так же близко к школе, как и ты, — сказал Рауль. — Затем я начинаю думать обо всей еде из кафе, которую я бы не съел в этом случае…

— Ладно, Пират, — сказал Кит. — Удачно тебе помучиться. Увидимся!