- Ладно, - сказала она. - У меня есть один...
Она порылась в своей сумке для книг и достала колоду карт. Нита достала карты из
упаковки и начала тасовать, надеясь, что такое движение поможет ей скрыть тот факт, что
ее руки на самом деле дрожали от ярости.
- Я должен вытащить карту или что? - спросил мистер Миллман.
- Сейчас, - ответила Нита. Она закончила тасовать и сказала: - Ладно, назовите одну.
- Пятерка треф.
Нита знала, где она находится, так как когда перетасовывала карты, то вытащила ее и
положила вниз колоды. Она положила колоду карт на стол, надеясь, что он ничего не
заметил. Затем она вспомнила, что сначала должна была перетасовать карты, и только
потом спросить его, какую карту он выбрал. Так что этот трюк мог не сработать.
126
Она с трудом контролировала себя. Закончив тасовать карты, она разложила их на три
колоды. Затем она прищурила глаза и сотворила небольшое заклинание, хотя и пообещала
себе ранее, что не воспользуется им.
Мистер Миллман перевернул третью карту. Это была пятерка треф.
- Это было довольно очевидно, - сказал мистер Миллман, - этот гнев. И довольно
понятно. Мы говорили о стадиях скорби раньше, что они не всегда запускаются в
определенной последовательности. Позволь мне предположить, что когда гнев подходит
так близко к поверхности, он легче вызывается необычными обстоятельствами, с чем ты,
возможно, еще не сталкивалась.
- Это не хорошо и не плохо, просто так есть, - сказал Миллман. - Но ты, должно быть,
думаешь о том, к какому результату эта эмоция приводила в прошлом. Или может
привести снова в будущем.
- Верно, - сказала Нита. Как бы ни появлялось и исчезало хорошее настроение в течение
утренней сессии, теперь оно совершенно испарилось. Нита взяла карты, встала и вышла,
направляясь на свой первый урок.
Нита была в смятении на протяжении всего урока истории, а затем и урока английской
литературы. Она злилась на себя, что позволила себе потерять самообладание с
Миллманом и этими карточными фокусами.
Она злилась, что позволила ему увидеть, насколько она злилась. Она злилась на
невыносимое спокойствие и беспристрастность, с которыми он анализировал ее злость.
Она почти предпочла бы, чтобы он на нее кричал. По крайней мере, она бы нашла
предлог, чтобы уйти оттуда, как ее мама когда-то говорила, "грызя ногти и фыркая". Она
так сильно злилась... Нита остановилась буквально в середине мысли.
Что привело к такой эмоции в прошлом...
Она подумала о ярости и отчаянии, которые перед маминой смертью привели ее к
попыткам попробовать самые невозможные вещи, чтобы остановить происходящее.
Она переходила от мира к миру, а в итоге от вселенной к вселенной, учась отыскивать и
управлять Ядрами, которые контролировали разновидности физических законов в этих
вселенных. И теперь она вынуждена была признать, что именно те горе и гнев по поводу
произошедшего с мамой сделали ее теперь настолько эффективной, насколько она стала.
Эта мысль расстроила ее. Нита не привыкла думать о гневе, как об инструменте. Всегда
казалось, что это что-то такое, что ты не захочешь учиться использовать, что это может
войти в привычку или развернуть тебя или твое волшебство туда, куда ты не хочешь.
Нита сидела, неподвижно глядя на доску. У доски учитель английского рассказывал
сонет, но Нита на самом деле этого не замечала.
Прозвенел звонок, и ученики поспешили на выход, бормоча о куче сонетов,
проанализировать которые было задано к концу недели. Следующим уроком Ниты была
статистика; она повесила свою сумку на плечо и бездумно побрела в коридор. Ее гнев все