Волшебники экрана

Казалось бы, могущество киноискусства — в поистине безграничной способности показать нам действительность во всей ее наглядно-зримой подлинности, с поразительной свободой выбора сектора обзора и возможностью сопоставлений. Но мультипликация отказывается от этой документальной безусловности, давшей кинематографу такие неоспоримые преимущества перед театром, и заменяет натуру рисунком или бутафорией кукольного фильма.

Казалось бы, важнейшим элементом киноискусства является человек-актер, без него трудно представить себе изображение на экране социальной жизни, проникновение в мир человеческой психики, создание образа-характера. Но мультипликация отказывается, как правило, от человека-актера, а в тех отдельных случаях, где он появляется (например, в фильмах "Новый Гулливер" А. Птушко и "Игра" Д. Вукотича), он обычно существует во взаимодействии с мультипликационным изображением (или куклой).

Фантош Эмиля Коля

Среда, характер действия, выразительные возможности мультперсонажа столь многое меняют в синтезе художественных средств, свойственных игровому кино, что мы действительно имеем дело с искусством чрезвычайно своеобразным, разительно отличающимся от других видов кино, соединяющим в новом синтезе возможности литературы, изобразительного искусства, зрелища. С появлением чудодейственной техники кино плоский графический рисунок и скульптурно-объемный кукольный образ получают на экране жизнь и движение, сюжетно-драматическое развитие, звучащее слово и музыку. Мультипликация обретает себя как искусство. В нем вступают в синтез художественные формы, существенно отличные от тех, которые становятся основой для произведений игрового кинематографа.

Об одной из таких специфических черт очень точно, на мой взгляд, говорит Душан Вукотич: "Особенность мультипликации в том, что в ней нет репродуцирования, невольной регистрации предметов, которые попадают в поле зрения киноглаза в художественных фильмах с актерами. Мир мультипликации существует только на экране. Это новая действительность, исходящая из настоящей действительности, как интерпретация, а не имитация жизни"[54].

Кот Феликс П. Сюлливена

И в самом деле, мультипликация — главным образом поэтическое пересоздание действительности, романтическое, трагедийное, сатирическое, а не прямое, правдоподобное ее воспроизведение. Фантазия художника может создать здесь все, чего нет и не было в такой форме а реальном мире, а ожившие рисунки и объемные предметы мультэкрана часто напоминают острый философско-эстетический комментарий к его явлениям. Вот почему в этом искусстве при всей его коллективности и синтетичности так важно авторское начало, так ярко проявляются мировоззрение, творческие позиции и концепции мастера. Изобразительный образ, из которого исходит в процессе создания мультфильма художник, включен в сферу драматургии, "помножен" на движение, на способность трансформации, на существование в определенном ритмическом и колористическом ключе и заранее рассчитан на создание пластического мультипликационного образа.

Пластика мультперсонажа отличается от скульптурной пластики не только своей динамичностью, способностью развития. Каждая из форм пластического выражения здесь, в отличие от изобразительного искусства, не самостоятельна, существует как один лишь момент воспринимаемого лишь во времени законченного целого — фильма. От пластики другого родственного ей искусства — балета она отличается прежде всего тем, что возможности трансформации, символики, гиперболы в мультипликации далеко выходят за пределы допустимого в хореографии, связанной с выразительными особенностями человеческого тела. Да и сам характер движения, его экспрессия и эстетическое восприятие совершенно иные.

Чаловечек Иона Попеску-Гопо