Волшебники экрана

Ярко освещенное окно девушки становится для юноши всем вокруг него вращаются не только все его мысли и посылаемые им корзины цветов, но и он сам в своих мечтах превращается в подобие искусственного спутника, а окно — в центр вселенной. Искусство рисованного фильма позволяет его авторам воплотить на экране эту метафору. Проходят дни, сменяются времена года. Насту лает зима. А юноша все так же, не отрываясь, влюбленно глядит в это сверкающее окно. А что, если б его не было, если предположить, что оно опустело, что дом разрушен и лежит в развалинах? Одно такое предположение застилает его взгляд смертельной тоской, на земле воцаряются мрак и хаос. Но нет, как солнце, вновь восходит это сверкающее окно из-за горизонта. Девушка спускается в лифте. Он бежит ей навстречу. Происходит знакомство.

Воплощение мечты изменяет мир. Луна, некогда расколотая надвое, соединяет свои половинки. В его окне теперь уже два силуэта — он и она, переселившаяся к нему, ставшая его женой. Он говорит ей о любви, а взгляд его падает на знакомое окно. Она пытается овладеть его вниманием. Но, обнимая ее как-то вяло, по обязанности, по требованию, он неотрывно, как некогда, глядит в то окно где снова, как и раньше, мелькает девическая фигурка…

Лирическая тема, естественно, связана с музыкой, с умением использовать ее поэтические краски в общей палитре художественных средств мультипликации. Так, в фильме "Окно" звучит музыка Сергея Прокофьева, в значительной мере определяющая лирическую интонацию всей картины. В 1966 году на Международном фестивале в Мамайе эта отмеченная своеобразием индивидуального режиссерского почерка работа Б. Степанцева была удостоена премии "за лиризм".

Возможности лирико-романтической темы в мультипликации чрезвычайно многообразны. Она может быть воплощена в самых различных стилистических решениях и жанрах. И даже в жанре, представляющем собой нечто близкое к современной басне или притче. В этом убеждаешься, познакомившись с остроумным фильмом режиссера В. Курчевского и сценаристов Г. Сапгира и Г. Циферова "Мой зеленый крокодил" (1965). Это история доселе еще никому не ведомой любви зеленого крокодила и беленькой коровы. Превосходно найден и художественно решен уже сам облик этой необычной пары. Крокодил — восторженный поклонник прекрасного. Любитель цветов, он, гуляя на лугу, знакомится с молодой стройной коровой. У нее модная челка, изящно загнутые рожки и длинные черные ресницы. Вместо медальона — маленький колокольчик на длинной цепочке Любовь, как известно, основывается на общности вкусов и интересов Им обоим нравится одно и то же — цветы и листья. Можно ли, видя такое "родство душ", удивляться, что они полюбили друг друга. Крокодил — поэтическая натура — смешно бубнит ей стихи на непонятном крокодильем наречии. Их жизнь подобна идиллии. "Что вы в нем нашли?" — смеялись над ней соседи, бегемоты и крокодилы, с ехидным гоготом выныривая из воды. Но союз их был незыблем, ведь между ними было так много общего — цветы и листья. Неожиданно наступила осень. Цветы и листья исчезли. И тут выяснилось, что общего, вероятно, было не так уж много, и теперь между ними все кончено.

— Неужели для любви нужны только цветы? — недоумевал зеленый крокодил.

— Да, и листья тоже, — уверенно отвечала корова.

Казалось бы, на этом должна была бесславно закончиться их любовь, их совместная жизнь. Но самоотверженный крокодил совершает подвиг во имя своей возлюбленной, после которого, "как говорит молва", она снова его полюбила. Он повисает на ветке и превращается в зеленый лист, раскачивающийся на осеннем ветру. И тут возникает веселая ироническая "мораль" этой лирической притчи: если ты любишь, сделай что-нибудь прекрасное, ну хотя бы стань зеленым листом. Эта по-фольклорному лукавая недосказанность пронизана поэтическим смыслом.

Мультипликация все больше становится искусством мысли, тонкой иронии, поэтического наблюдения. Теперь в ней на все лады заговорила муза романтики. И мы с нетерпением ждем каждого ее нового слова.

Вадим Курчевский. "Мой зеленый крокодил"

Кинокуклы Николая Серебрякова. И еще об одном режиссере-кукольнике — Николае Серебрякове, Он пришел в мультипликацию в 1960 году, и за это время на студии "Союзмультфильм" проделал путь от художника до режиссера. За плечами у него Ленинградский художественно-промышленный институт, работа художника-оформителя, а затем художественного руководителя кукольного цеха ВТО, художника-постановшика Центрального телевидения. Первые три фильма — "Хочу быть отважным" (1963), "Жизнь и страдания Ивана Семенова" (1964), "Ни богу, ни черту" (1965) — он ставит совместно с В. Курчевским. И, наконец, в 1966 году в фильме "Я жду птенца", по мотивам известной сказки Сюсса "Слон Хартон", выступает самостоятельно как режиссер.