Волшебники Гора (ЛП)

Серемидий, снова протянул свою руку к Талене, и повёл вперёд к переднему пандусу. Когда они приблизились к фигуре Гнея Лелиуса, закованного в цепи и стоящего на коленях у подножия, Талена отшатнулась, как если бы от отвращения. Она даже выставила перед собой свою маленькую ручку с распростёртыми пальцами, словно пытаясь отгородиться от бывшего регента, словно один вид этого человека ей был противен, как будто она не могла перенести даже мысли о том чтобы находиться с ним рядом. Женщина даже повернулась к Серемидию, как бы умоляя его со всей своей жалобной уязвимостью кающегося или просящего, что он не подводил её близко к этому одиозному субъекту, который привёл её город к такой скорбной катастрофе и страданиям. Серемидий, казалось, поколебался мгновение, а затем, сделав вид, что принял твёрдое, однако, может быть не совсем благоразумное решение, любезно, и с большим почтением, провёл Талену к месту удалённому от стоящего на коленях Гнея Лелиуса. Толпа одобрительным гулом приветствовала его действия.

— Молодец, Серемидий! — послышался мужской голос.

В тот момент, когда генерал поводил Талену к выбранному для неё месту, в нескольких шагах от Гнея Лелиуса, она немного приподняла край своих белых одежд правой рукой так, что он немного оголил лодыжки. Таким образом, те, кто, возможно, ещё не заметил того факта, что она была босой прежде, теперь могли в этом удостовериться. С моей точки зрения, эта незначительная демонстрация, столь очевидно естественный, если не небрежный, сделанный как будто для того, чтобы не споткнуться, этот акт, так тонко просчитанный, мог бы стоить скромности для предполагаемой дочери Марленуса Ара.

Мужчина, стоявший около меня, спрятал лицо в руках и заплакал. Марк окинул его взглядом полным высокомерного презрения.

В следующие мгновение, заставив меня, и несомненно многих других в толпе, вздрогнуть от неожиданности, тишина взорвалась рёвом труб и рокотом барабанов. Все дружно повернули головы вправо, откуда прилетел звук. На площадь, ровными колоннами, печатая шаг, втягивались солдаты регулярных полков Коса. Все в новой униформе яркого синего цвета, с отполированными до блеска шлемами и щитами. Возглавляли колонны многочисленные знаменосцы и штандартоносцы, явно представляя гораздо больше полков чем, было в городе в настоящее время, а также музыканты. Фланги колонн обрамляли всадники на тарларионах, двуногих и четвероногих. Мостовая дрожала под лапами этих животных. Поверни сейчас наездники своих животных в толпу, и они бы, походя, растоптали сотни людей.

Теперь, когда здесь появились отряды сил Коса, толпа стала казаться странно покорной. Это уже была не горстка таурентианцев, которых можно было бы смести со своей дороги, как фигуры с доски каиссы. Это были воины в сомкнутых рядах, и можно было не сомневаться, что многие из них видели не одно сражение. Выступить против таких, было бы всё равно, что бросится на утыканные ножами стены Тироса.

А случись так, что колесо войны обернётся другой стороной, и им приказали бы атаковать, то они, обнажив мечи, возможно, убили бы тысячи, просто выкосив толпу, пойманную в ловушку их собственной численности, словно крестьяне са-тарну.

Под дробь барабанов и завывание труб, с чётким единым стуком сотен подошв, прибывшие одновременно остановились. Первые шеренги косианского воинства замерли, лишь нескольких ярдов не дойдя до переднего пандуса.

Мне показалось, что я заметил, как задрожала фигура Талены, впрочем, как и фигуры всех остальных, кто стоял на платформе. Возможно, только теперь до них до всех дошло, подумал я, что может означать наличие косианцев в их городе. Интересно, осознали ли они теперь, насколько в действительности уязвимы были и она сама, и горожане, и весь Ар целиком, и что такие парни могут сделать со всем этим, стоит им только захотеть. Женщина была одета в белые одежды кающейся или просящей. Кстати, предполагается, что кающиеся и просящие должны быть голыми под такими одеждами. Впрочем, в том, что Талена поступит в соответствии с этим правилом, я сильно сомневался. Хотя, она наверняка хотела бы, чтобы добропорядочные граждане Ара полагали, что она была способна и на такое.

На мгновение наступила такая тишина, что казалось, пролети сейчас муха, и её услышали бы на другом конце площади. Ужасная тишина.

— Мирон, — услышал я тихий шёпот. — Мирон Полемаркос с Коса!

Какое-то время я ничего не видел, только толпу, платформу и группу людей на ней, а также косианцев, музыкантов и солдат, как пехотинцев, так и всадников, в нескольких ярдах справа, а также знаменосцев, некоторые из которых держали даже штандарты наёмных компаний, например я опознал штандарт Рэймонда из Рив-дэ-Бойса.

— Он подъезжает! — услышал я чей-то комментарий.