Волшебники из Капроны

— Обещаю вам, — сказал Крестоманси, поворачивая голову, чтобы проследить, куда и зачем мчится Роза.

Войдя в ворота, Марко при виде Крестоманси остолбенел, так что Роза налетела на него и чуть не сбила с ног. Он немного качнулся, но тут же обнял ее и продолжал таращить на Крестоманси глаза. У Тонино перехватило дыхание. Ринальдо был прав. Что-то с Марко нечисто. Крестоманси это знает, и Марко знает, что Крестоманси знает. По выражению лица Марко Тонино предположил, что Крестоманси скажет, в чем тут дело.

И действительно, Крестоманси открыл было рот, но тут же и закрыл, сложив губы так, словно собирался свистнуть. Марко неуверенно на него взглянул.

— О, — возник дядя Умберто, — позвольте представить... — Он осекся и задумался. Розу он благодаря ее светлым волосам, как правило, отличал, но кто такой Марко, точно не помнил... — жениха Коринны, — неуверенно проговорил он.

— Я — Роза, — сказала Роза. — А это Марко Андретти.

— Здравствуйте, — любезно поклонился Крестоманси.

У Марко явно отлегло от сердца. Крестоманси перевел взгляд на Паоло и Тонино, не сводивших с него глаз.

— Ну и ну! — сказал он. — Все здесь, кажется, живут ужасно увлекательной жизнью. Кого вы, мальчики, убили?

Паоло и Тонино в ужасе опустили глаза и увидели, что из свертков на их ботинки течет. Две-три кошки, почуяв мясо, уже приближались.

В дверях кухни возникла тетя Джина:

— Где мои бифштексы? Паоло и Тонино ринулись к ней, оставляя позади себя кровавый след.

— Что все это значит? — на бегу спросил Паоло у Тонино.

— Не знаю, — ответил Тонино, потому что он на самом деле не знал и потому что Марко ему нравился.

Тетя Джина, с присущей ей сноровкой и горячностью, принялась разделывать мясо. Кровавый след привлек внимание всех кошек в Казе. Весь вечер они сновали в кухне под ногами. Бенвенуто тоже разгуливал среди прочих — оставаясь на почтительном расстоянии от тети Джины, — и, скажем прямо, не потратил времени даром. Вскоре тетя Джина вновь появилась во дворе, вопя:

— Тонино! То-ни-но-о! Тонино отложил книгу и поспешил выйти наружу:

— Да, тетя Джина?

— Этот твой кот утащил целый фунт мяса! — вопила тетя Джина, трагически воздевая руки к небу.

Тонино осмотрелся вокруг. Ну да, там, на крыше, без всякого сомнения, прижавшись к черепице, сидел Бенвенуто, а в лапе у него был весьма большой кус говядины.

— Ну и ну! — только и мог сказать Тонино. — Нет, тетя Джина, вряд ли я смогу заставить Бенвенуто вернуть его вам.

— Вернуть? Не нужен он мне! Где его только твой кот не таскал! — закричала тетя Джина. — Передай ему от меня: я шею ему сверну, пусть только сунется!

— Да ты, кажется, в центре всех событий, — заметил Крестоманси, появляясь рядом с Тонино. — На тебя всегда такой спрос?

— Со мной сейчас будет истерика, — заявила тетя Джина. — Вы все останетесь без обеда.

Элизабет, тетя Мария и две двоюродные — Клаудия и Тереза — немедленно бросились ее утешать и под руки увели в дом.

— Слава тебе Господи! — вздохнул Крестоманси. — Вряд ли я выдержал бы сразу две такие напасти — истерику и пустой желудок. Скажи, Тонино, откуда ты узнал, что я волшебник? От Бенвенуто?

— Нет. Просто посмотрел на вас, — сказал Тонино.

— Вот оно как, — произнес Крестоманси. — Очень интересно. Большинству людей такое никак не распознать. Я начинаю сомневаться, что Старый Никколо прав, когда утверждает, будто ваша семья утрачивает былую доблесть. Скажи, а мог бы ты распознать другого волшебника, посмотрев на него? Как ты думаешь?

Тонино наморщил лоб, подумал и ответил:

— Мог бы. Тут все дело в глазах. Вы спрашиваете, узнаю ли я того колдуна, который портит наши заклятия?

— Пожалуй, да. Так, — подтвердил Крестоманси. — Я начинаю верить, что за этим и впрямь кто-то есть. Во всяком случае, я убежден: заклинания были сняты намеренно. Это очень нарушит твои планы, если я попрошу твоего деда брать тебя с собой всякий раз, когда он должен будет встречаться с новыми людьми?

— Нет у меня никаких планов, — ответил Тонино и, подумав, рассмеялся. — По-моему, вы все время шутите.

— А как же, — сказал Крестоманси. — Стараюсь быть любезным людям.

Однако когда Тонино увидел Крестоманси в следующий раз, а это было за обедом — великолепным, несмотря на Бенвенуто и истерику, — Крестоманси вел себя предельно серьезно.

— Мой дорогой Никколо, — сказал он, — моя миссия касается злоупотреблений волшебством, а не равновесия сил в Италии. Если меня поймают на попытке остановить войну, неприятностям не будет конца.

Лицо Старого Никколо приняло свое обычное выражение готового расплакаться младенца. Тетя Франческа сказала:

— Мы не просим об этом лично...