Волшебники из Капроны

— Мне нужно уйти, мистер Панч. Вы уж понянчите младенца!

— Не хочу я нянчить младенца! — так же пронзительно прокричал Тонино.

На протяжении всей этой дурацкой перепалки Тонино видел, как Анджелика моргает ему, умоляя придумать заклинание, которое покончило бы с этим издевательством. Но он, конечно же, ничего не мог. Наверное, ни Ринальдо, ни даже Антонио не сумели бы снять чары такой силы. «Капронский Ангел! — взмолился Тонино. — Помоги нам!» Мысль об Ангеле приободрила его, хотя заклятие по-прежнему действовало, ничто его не отменило. Анджелика вложила в руки Тонино младенца и скрылась из виду.

Младенец заплакал. Тонино обрушил на него град брани, потом взял белый сверток за нижний длинный конец и, грохнув о помост, вышиб крикуну мозги. Этот младенец был куда реальнее Пса Тоби. Возможно, он и был только картонным, но дергался, махал руками и орал невыносимо. В какой-то момент Тонино чуть ли не показалось, что у него на руках младенец кузины Клаудии. Это привело его в такой ужас, что он, качая и подбрасывая его, стал, сам того не осознавая, повторять слова «Капронского Ангела». И пусть это были неверные слова, но Тонино чувствовал — какое-то воздействие они оказывали. И когда он в конце концов швырнул белый сверток через передний край сцены, он смог различить там внизу натертый до блеска пол. А когда посмотрел на хлопающих ему зрителей, увидел их также достаточно четко.

Первый, кого он разглядел, был герцог Капронский. Он сидел на золоченом стуле в сверкании своих пуговиц и во все горло хохотал. Тонино подивился, как он может так взахлеб смеяться над тем ужасом, какой творился на сцене, пока не вспомнил, что сам десятки раз стоял и хохотал до колик над точно такими же сценками. Но там действовали только куклы-марионетки. И тут до него дошло, что герцог считает их с Анджеликой марионетками. Он смеялся, восхищаясь мастерством кукольника.

— Ах, умница! — орал Тонино, вынужденный пускаться в пляс, хотя ему меньше всего этого хотелось. Но, танцуя, он внимательно вглядывался в остальных зрителей, стараясь распознать тех, кто знал, что он не марионетка.

К его ужасу, таких была добрая половина зала. Тонино прочел понимающий взгляд на лицах трех важных мужчин, окружающих герцога, и такой же взгляд на искусно подмазанных лицах двух дам, сопровождавших герцогиню. Что же до самой герцогини, то, как только Тонино увидел ее приподнятые от удовольствия брови и загадочную полуулыбку, так сразу сказал себе — она! Это ее рук дело! Он посмотрел ей в глаза. Да, она была волшебницей. Вот что тревожило его в ней, когда он видел ее прежде. И герцогиня заметила его взгляд и ухмыльнулась, уже не таясь: ведь Тонино ничего не мог против ее чар сделать.

Вот когда Тонино по-настоящему испугался. Но тут на него опять налетела Анджелика с огромной палкой в руках, и времени подумать у него уже не было.

— Что ты сделал с ребенком? — проорала Анджелика.

И принялась дубасить Тонино палкой. Удар сыпался за ударом. Один больнее другого. Тонино упал на колени, но палка продолжала гулять по нему. Он видел, как шевелятся у Анджелики губы. И хотя она не переставая орала дурным голосом: «Я покажу тебе, как убивать младенцев!» — ее губы складывали слова «Капронского Ангела»: она явно знала, что их ждет.

Тонино тоже повторял про себя слова «Ангела», пытаясь сжаться в комок на полу. Только это ему не помогало. Невидимая сила заставила его вскочить, вырвать палку у Джуди и начать избивать Анджелику. Он видел, как хохочет герцог и улыбаются придворные. На лице герцогини теперь играла широчайшая улыбка, потому что Тонино, конечно же, предстояло забить Анджелику насмерть.

Тонино попытался так действовать палкой, чтобы удары задевали Анджелику только слегка. Пусть она Петрокки и совершенно невыносимая девчонка, но таких побоев не заслужила. Но палка подымалась и опускалась сама собой, и руки Тонино вместе с ней. Анджелика упала на колени, потом распростерлась ничком. Ее вопли удвоились, а немного спустя ее голос замолк. Она лежала на помосте, свесив голову через край, — безжизненная марионетка. Тонино оказался вынужден спихнуть ее вниз в пустое пространство между лжевиллой и сценой. «Бух!» — донесся до него далекий звук, когда она упала. И тут же, сам того не желая, он пустился в пляс — весело прыгал и скакал по помосту, а герцогиня и герцог, запрокинув голову, от души смеялись.

Тонино ее ненавидел. Он был так взбешен и чувствовал себя таким несчастным, что даже не возроптал, когда появился картонный Полицейский, тоже вооруженный палкой, и погнался за ним. Тонино налетел на него, словно перед ним была герцогиня, а вовсе не картонная кукла.

— Как вы, Лукреция? Хорошо себя чувствуете? — услышал он слова герцога, обращенные к герцогине.