Волшебники из Капроны

— Да замолчи ты! — огрызался Тонино. — Только и знаешь что устраивать бучу. Хуже моей тети Джины!

— Твоя тетя Джина тоже вся в синяках и ссадинах, потому что ты ее избил? — съязвила Анджелика.

Когда они наконец доплелись до полуоткрытой двери, то увидели еще одну комнату, чуть-чуть поменьше. В ней лежал ковер. Стояли золоченые широкие диваны, похожие на навесы для сена или соломы, и огромные в оборках кресла. У Анджелики вырвался стон отчаяния.

Тонино поднялся на цыпочки. На нескольких сиденьях, кажется, лежали подушки.

— А что если мы спрячемся под подушкой и проведем здесь ночь? — предложил он, пытаясь установить мир. Но Анджелика с яростью на него набросилась:

— Глупости! Не удивляюсь, что тебе не даются заклинания! Хоть мы и крохотные, они все равно нас найдут. От нас же на расстоянии веет духом волшебства. Даже мой новорожденный братик смог бы нас найти. Он совсем еще крошка, так и то умнее тебя.

Тонино ужасно рассердился, не стал даже отвечать. Просто отошел прочь, ступив на ковер. Сначала он почувствовал облегчение: меньше саднило ступни, но вскоре передвижение по ковру обернулось новым испытанием. Он словно продирался сквозь высокую кустистую траву — а всякий, кому пришлось пройти по ней хотя бы с милю, знает, как это утомительно. В довершение всего им приходилось обходить пышные кресла, которые казались им величиною с дом, украшенные оборками скамеечки и еще ширмы размером с окружающий стройку забор. Среди этих предметов они вполне могли бы укрыться, но оба были слишком взвинчены и напуганы, чтобы это предложить.

Когда же они наконец достигли двери, она оказалась запертой. И сколько они ни кидались на ее крепкое дерево, она даже не качнулась.

— Что теперь? — спросил Тонино, прислонившись к двери спиной.

Луна уже опускалась за горизонт. Ковер тонул в темноте. Полосы лунного света из далеких окон лишь скользили по верхушкам кресел, высвечивали золото на спинках диванов, мерцали на полке, уставленной вазами из разноцветного стекла. Вот-вот должно было стать совсем темно.

— Там наверху Ангел, — устало проговорила Анджелика.

Да, верно. Тонино как раз увидел его — цветные блики на дереве, выхваченные лунным светом, который отражался от полки со стеклянными вазами. Под Ангелом была еще одна дверь — вернее, темное пространство, потому что дверь эта оказалась распахнутой. Онемевший от усталости, Тонино снова двинулся по кустистому ковру — преодолевая огромное пространство, минуя нависшие утесы мебели, — на другую сторону комнаты.

К тому моменту, когда они доплелись до открытой двери, оба — и Тонино, и Анджелика — вконец обессилели и все вокруг казалось им нереальным. За дверью были четыре ступеньки вниз. Очень хорошо. Каким-то образом они по ним сошли. И ступили на ковер, еще более кустистый. Стало совсем темно.

Анджелика потянула в темноте носом:

— Сигары.

Да хоть гагары, не все ли равно. Все, что Тонино хотел, — добраться до следующей двери. Он направился к ней, держась за стены; сзади тащилась Анджелика. Наткнувшись на какой-то предмет обстановки, они, двигаясь ощупью, его обошли, но тут же ударились о другой, еще больше выдвинутый вперед. Так они брели впотьмах, на что-то натыкаясь и обо что-то ударяясь, переползли через какие-то два круглых металлических стержня, снова нырнули в ковер, пока не уперлись в те же четыре ступеньки. Комната оказалась небольшой — для дворца, — ив ней была только одна дверь. Тонино нащупал первую ступеньку, по высоте достигавшую его головы, и подумал, что вряд ли у него хватит сил ее одолеть. Ангел, что и говорить, завел их куда-то не туда.

— Знаешь, эта штука, которая торчала... — начала Анджелика. — Не знаю, что это, но она пустая, вроде коробки. Может, рискнем — спрячемся в ней, а?

— Надо ее найти, — решил Тонино.

Они нашли ее или другую похожую; наткнулись на нее. На ощупь это была коробка с высокими стенками, доходившими им до подмышек. Спереди торчала большая металлическая планка — нечто вроде дверного молотка. А когда они запустили в коробку руки, то ощутили там что-то похожее на жесткую кожу и что-то шелестящее — возможно, бумагу.

— По-моему, это открытый ящик стола или комода, — сказал Тонино.

Анджелика ничего не ответила. Просто взяла и залезла в ящик. Тонино услышал, как она там устраивается, шелестя и шурша, среди бумаг — если это была бумага. Вот так-то, подумал он. Ведь это она, Анджелика, утверждала, что от них исходит дух волшебства. И пусть. Чувствуя себя смертельно усталым, он тоже полез в ящик и плюхнулся в теплое, набитое чем-то мятым гнездо, где уже спала Анджелика. Он устал до такого предела, что ему было уже все равно, найдут их или не найдут. Все же у него хватило здравого смысла, прежде чем заснуть, укрыть себя и Анджелику куском пергамента.

Глава двенадцатая