Волшебники из Капроны

— Сообщи им про слова к «Ангелу»! — напомнила Анджелика. — На всякий случай.

Тонино перевернул бумагу и написал на обратной стороне: «Слова к «Ангелу» на Ангеле надвратном». Затем, вконец изможденный тяжелым пером, которое двигал вверх-вниз, сложил записку этим сообщением внутрь, а первым наружу и сплющил ее, наступив ногой. Бенвенуто открыл пасть. При виде этой розовой пещеры с аркообразным морщинистым верхом и рядом белых клыков Анджелика, содрогнувшись, отодвинулась, и Тонино положил записку на колючий язык Бенвенуто. Бенвенуто, бросив на Тонино любящий взгляд, пустился в путь. Он прыгнул на рояль, извлек из него где-то посередине звенящее «до», мягко-мягко оттолкнулся от подоконника и исчез.

Тонино и Анджелика смотрели ему вслед, пока не заметили, — слишком поздно! — что вернулся герцог.

— Забавно, — сказал герцог. — Новый Панч, а также новая Джуди.

Тонино и Анджелика замерли на месте. Они стояли по разные стороны промокательной бумаги в мучительно неудобных позах.

К счастью, герцог заметил, что открыто окно.

— Ох уж мне эти горничные с их чистым воздухом! — проворчал он и пошел закрывать окно. Тонино воспользовался возможностью встать на обе ноги, Анджелика распрямила согнутую шею. И тут же оба чуть не подскочили как ужаленные. Где-то внизу грохнул выстрел. За ним второй. Герцог высунулся из окна и, видимо, за чем-то наблюдал.

— Бедная киска, — сказал он, и голос его звучал печально и покорно. — Ну зачем ты сюда сунулась, киска? Она же ненавидит кошек. А эти болваны рады подымать шум-гром, отстреливая их.

Прогремел еще один выстрел, и еще несколько. Герцог выпрямился, сокрушенно покачал головой.

— А, да ладно, — сказал он, закрывая окно. — Надо полагать, они и в самом деле едят птичек.

И он вернулся к столу. Тонино и Анджелика и не пытались двинуться. Да и вряд ли смогли бы. Оба окаменели, совершенно раздавленные.

Лицо герцога покрылось лоснящимися морщинками: он заметил, что от «Донесения» оторван уголок.

— Та-ак. Я уже начал есть бумагу? — пробормотал он, и его печальное, выражающее изумление лицо повернулось к Анджелике и Тонино. — По-моему, я стал очень забывчив. Разговариваю сам с собой. Плохой знак. Но я, право, не помню вас двоих. Новую Джуди — да, припоминаю, а вот тебя, — обратился он к Тонино, — совсем не помню. Откуда ты здесь взялся?

Тонино был так убит судьбой Бенвенуто, что перестал соображать. К тому же, как-никак, сам герцог обращался к нему.

— Пожалуйста, сэр, — вырвалось у него, — я объясню...

— Замолчи! — оборвала его Анджелика. — Сейчас запою заклятие!

— ...только, пожалуйста, скажите мне, что с моим котом. Его убили?

— По-моему, да, — отозвался герцог. — Похоже, они в него попали.

Тут он вздохнул и, воздев глаза к потолку, внимательно на него посмотрел, прежде чем снова перевести взгляд на Анджелику и Тонино. Оба стояли неподвижно. Анджелика ела глазами Тонино, угрожая ему невообразимыми заклятиями, если он скажет еще хоть слово. А Тонино молчал, понимая, что выказал себя полнейшим идиотом. Бенвенуто погиб, и не было никакого смысла шевелиться — никакого смысла вообще ни в чем.

Герцог тем временем достал из кармана носовой платок. Вместе с ним оттуда вывалилась слегка помятая сигара и шлепнулась на стол. Герцог подобрал ее и машинально сунул в рот между своими сверкающими зубами. Но тут же вынул, чтобы обтереть лоснящееся от пота лицо.

— А ведь вы оба говорили, — сказал он, убирая носовой платок в карман и вынимая золотую зажигалку. — Или сами об этом не знаете? — продолжал он, отправляя сигару снова в рот, и, бросив украдкой взгляд кругом, щелкнул зажигалкой и закурил. — Перед вами, — сказал он, — свихнувшийся герцог, — Вместе с этими словами из его рта выкатились клубы дыма, словно герцог был не герцог, а дракон.

Анджелика чихнула. Тонино почувствовал, что вот-вот тоже чихнет. Он сделал глубокий вдох в надежде удержаться... и раскашлялся.

— Ага! — вскричал герцог. — Попались!

И тут же его большие влажные руки поднялись и обхватили их обоих за ноги. Держа их так, крепко пригвожденными к промокательной бумаге, сам он уселся в кресло и стал склонять к ним свое полное торжества лицо, пока оно не оказалось вровень с их кукольными личиками. Сигара, торчавшая из угла его рта, окутывала их дымом. А они махали руками, стараясь не терять равновесия, и кашляли, кашляли, кашляли.

— Ну, так кто же вы? — спросил герцог. — Еще одна из ее дьявольских штук, чтобы заставить меня считать себя сумасшедшим? Так? А?

— Нет, мы совсем не то, — заходясь кашлем, произнес Тонино, а Анджелика, кашляя, попросила:

— Пожалуйста, перестаньте дымить.

Герцог засмеялся:

— То-то же. Древняя китайская пытка дымом, — сказал он, ликуя. — Оживляет любую статую. С гарантией. — Правой рукой он протащил Тонино, спотыкавшегося и шатавшегося из стороны в сторону, через стол к Анджелике и сжал обоих в пальцах левой руки. Затем освободившейся правой вынул изо рта сигару и положил на край стола. — А теперь, — сказал он, — поглядим на вас.